Христос пришел прощать
Приветствую вас, братья и сестры! Рад, что могу побывать еще на одном общении. Я из Нижнего Новгорода, до сего дня не знал большинства из вас, но сегодня знаю и так хорошо, что знаю во Христе Иисусе. Слава Богу! Всегда радостно видеть братьев и сестер, и я передаю вам привет из Нижнего Новгорода, где несу служение и стараюсь жить, как, надеюсь, и вы, для Господа. Слава Богу! Я приехал к вам в первый раз, и поэтому хочу немного засвидетельствовать, как Господь меня нашел, потому что всегда через наше свидетельство слава Господня возвещается в милости к нам грешникам.
Я родился в семье, где не знали Бога. Мои родители были совершенно неверующие люди, старший брат и я были их дети. Мы только двое были у них, и нас воспитывали в атеистическом учении. Моя мать была активным членом коммунистической партии, потому что дед у меня был революционер в Нижнем Новгороде. Так меня воспитывали, и я был активным комсомольцем. Так же, как и многих в этой стране, меня воспитывали как активного строителя новой и светлой жизни, которую все ожидали, и обманулись. Но светлая жизнь даруется Иисусом Христом, и это не обман, только надо искать в другом месте – в Иисусе Христе, и откроется эта новая жизнь в небесах в свое время, как обещал нам Господь. Слава Богу!
Вы знаете, дорогие друзья, до тридцати лет практически я не знал слова Божиего, не слышал, так получалось, но тем не менее хочу свидетельствовать, что Господь, как я только начал размышлять еще в отрочестве, уже стучался в сердце особым образом. Я тогда не знал, конечно, что это делал Господь. Он не давал мне мириться с тем атеистическим учением, с которым я во многом не соглашался. Однажды в моей душе возник такой вопрос, я был подросток, и думаю: «Вот это надо же так, человек живет-живет, копит знания, и вдруг в семьдесят – восемьдесят лет, когда он опытный, когда он может начать жить еще лучше, меньше ошибок совершать в жизни, вдруг он должен умереть, и раствориться, и стать ничем. Как это неразумно!» Это как-то укрепилось в моей голове. Когда я поступил в институт, то стал ходить в философский кружок. Меня тянуло познать то, что кроме этого земного должно еще что-то существовать. Иначе, если смотреть на земную жизнь с точки зрения атеиста, то она не имеет смысла. Вот это от отрочества у меня осталось в голове.
С другой стороны, когда я читал учебники по физике, химии, биологии, там были такие высказывания, что так рассуждать нельзя, например, какой-то физический закон: так рассуждать нельзя, потому что если так рассуждать, то придешь в конечном итоге к вере в Бога, а Бога нет. Это была такая аксиома, как дважды два – четыре: Бога нет.
В этом государстве был воинствующий атеизм. Я вроде бы был и согласен, ведь Бога же нет. Но вот однажды мне в жизни своей вдруг так затосковалось. Я был юноша уже и думал: жалко, что чудес нет. Но я понимал, что Бога нет и чудес быть не может, и что-то мне так стало грустно, и я подумал: «Ну, как же тяжко жить на земле! Так хочется чудес». И я верю, что Бог через это тоже мне говорил, потому что в свое время Он мне открылся в чуде. Я благодарю Господа, я увидел, и я признал, что это было сверх всякого человеческого понимания. Слава Ему!
Я учился в медицинском институте и однажды попал в дом православного священника. Вы знаете, священник был пьян, я тоже был пьян, но там я впервые увидел Библию. И я верю, что через это Господь тоже произвел определенную работу в моем сердце и подвигнул меня к тому, чтобы я знал, где искать истину, потому что в душе было такое желание. В философском кружке мы так и не докопались, не нашли истины. Мне священник показал толстую книгу, она была в деревянной обложке, большая такая. Он мне показывает ее и говорит: «Ты эту книгу когда-нибудь читал?» Вы знаете, я догадался, и говорю ему: «Это что, Библия?» а он мне говорит: «Да!» Меня возмутило, и все мое комсомольское, или пьяное, вот это все поднялось противное Богу, все, что было, чему воспитывали, и я ему так грубо достаточно ответил: «Разве я темная старуха, чтобы мне в Бога-то веровать?» А он мне сказал очень спокойно и кротко: «А ты знаешь, что даже атеисты называют эту книгу кладезью мудрости?» И тогда я подумал, что надо бы почитать.
Время от времени приходило мне это в голову, и когда мы во грехах где-то в ресторане с друзьями сидели, я задавался вопросом: «Ну вот сейчас мы отдыхаем, сейчас мы вот удовлетворяем свои потребности, пьем, а что дальше?». И я друзьям говорил между этими рюмками, тостами: «Слушайте, вот сейчас нам хорошо, а завтра будет плохо. Какой смысл? Это не есть настоящее удовольствие. Настоящее удовольствие, оно должно не проходить, оно должно изо дня в день быть. А это что? Завтра будет болеть голова, никакого удовольствия». Все отмахивались и говорили: «Да брось ты, что ты, живи ты пока сегодняшним днем». А мне хотелось жить завтрашним, но я его не знал. Я даже не знал, что я хочу жить завтрашним, мне хотелось чего-то настоящего.
Вы знаете, Бог продолжал работать в моем сердце, когда я поехал по распределению в Марийскую республику. Работал там педиатром, детским врачом в районе, в глубинке, и мне стали привозить время от времени детей, как их называли, порченных и заговоренных. Привозит одна женщина ребенка и говорит: «Мой ребенок заговоренный». Я говорю ей: «Ну, двадцать первый век на пороге, вы разумный человек, ну что вы говорите?» В чудеса-то я не верил. А эта женщина мне говорит: «Мы знаем, кто, за что, где и как это все сделал. В деревне все известно». Я начал просто наблюдать, думаю: «Что же это такое?» И вы знаете, стал видеть. Это было действительно отрицательное, но сверхъестественное: дети не поправлялись так, как я хотел, так, как должно было быть по всем медицинским канонам. Я стал понимать, что действительно что-то есть.
Я возвратился с отработки из Марийской республики в Нижний Новгород, прошел специализацию и стал работать в анестезиологии. Однажды привезли больного, у него было больше десяти ножевых ранений, он был в крайне тяжелом состоянии. Хирурги его заштопали, зашили все, он еще оставался жить, но состояние его было безутешным. Я по всему понимал, что он должен погибнуть. Давление у него было нестабильное: двадцать и ноль, сорок и ноль при норме сто двадцать на восемьдесят. У него был отек легких, хлюпало все в легких. Я понимал, что при низком давлении и отеке легких спасти человека невозможно, он зашел за край, и он будет только медленно или быстро умирать, приближаться к концу. Какое-то время пройдет, и я буду констатировать в истории болезни смерть.
Два часа он лежал, а я наблюдал за больным, записывал дневнички: никакие мероприятия реанимационные не приносили успеха. И вдруг я заметил, что его дыхание поменялось. Оно было поверхностное, частое, он был весь синюшный, вдруг он три раза глубоко вздохнул. И после этого и пена больше не лилась, и хлюпанье перестало слышаться, стало чистое дыхание. Я подбежал, послушал легкие, а там чисто, совершенно чисто, а до этого, как по болоту ходишь, – хлюпало. Я измеряю давление, оно сто двадцать на восемьдесят. Я вытаращил глаза на него, а он на меня смотрит, в сознание пришел. Я смотрю на него и говорю: «Закрой глаза», – он закрыл. Когда человек приходит в сознание, то мы спрашиваем, команды подаем простые, чтобы человек реагировал, – тогда трубку можно убирать. Язык уже не западает: человек пришел в сознание, и он уже сам и рот закрывает, и глаза открывает. Я трубку выдернул, смотрю и не могу понять. И вы знаете, вот в это время, то ли это я в сердце сказал, то ли это мне Бог в сердце проговорил – я думаю, что, наверно, это было общее согласие у меня и у Бога, я сказал: «Есть Бог!» Знаете, просто внутреннее такое, глубинное приближение к Тому Богу, к той истине, которую я когда-то искал. Я понимаю, что не сам я ее искал, а Бог меня к этому подвигал, слава Ему! И вот здесь что-то произошло качественное. И я потом думаю: «Надо же, когда-то я расстраивался, что чуда не может быть, а оно вот есть». Мне так радостно от этого было, я так ликовал от этого. Но с другой стороны я стоял перед Богом неведомым. Я Его совершенно не знал, меня никогда никто не учил, никто меня не наставлял, но я знал, что Бог есть.
Все продолжалось так же: я ходил на работу, у меня уже была семья, и вот в это время мой старший брат уверовал. Он живет за сорок километров от Нижнего Новгорода, в Дзержинске, туда приезжали миссионеры из Украины. Жена его звонит и говорит: «Дима, ты можешь сейчас ко мне приехать?» А я был на работе, и говорю, что не могу, я на работе, а она мне отвечает, что мой брат сошел с ума на почве Библии. Я перепугался, думаю, что какая разница, на какой почве: если сошел с ума, то это не то, что надолго, это навсегда. Я отпросился у заведующей отделением, поехал в тот город. Приехал и увидел брата своего: сидит на кухне с Библией, приветливый. Я еще так, знаете, дверь не закрыл, думаю: кто знает, как он себя будет вести. Но, слава Богу, он так приветливо меня принял. Я смотрю, что он здравый. Я его еще успокаивать стал, говорю, что я знаю, что Бог есть, я видел чудо, но только ты давай, смотри, ты ведь семью потеряешь. Зачем ты с женой ругаешься? А он говорит, что не ругается, просто немного погорячился. Когда он уверовал в Бога, то пришел и говорит жене: «Слушай, я больше пить не буду, матом ругаться больше не буду, курить не буду». Думал, что жена обрадуется, а она говорит: «Ах, так, ну-ка давай…» – поставила себе рюмку, ему рюмку, хотя всегда противницей была, наливает и говорит, чтобы выпил с ней. А он ей сказал: «Ты сатана в юбке, что ты меня соблазняешь?» Вот она позвонила мне и сказала, что мой брат сошел с ума.
Я приехал к нему, порадовался, что он здоровый, и начал ему говорить, что ты верь себе втихую, а он говорит, что не может втихую, и засвидетельствовал мне то, что слышал в собрании, то, что слышал о Христе. Рассказал мне все это и подарил Евангелие. Я ему обещал, что буду читать. Я переночевал у него, у нас был долгий вечерний разговор. А когда я приехал домой, то стал потихонечку читать. Скажу вам, что за несколько месяцев до получения этой книги и до того, как я увидел чудо на операционном столе, я вошел в наследство. Моя тетя, у которой не было детей, оставила мне дом, в котором я на сегодняшний день живу и благодарю Господа, и там я нашел с «ятями», с твердыми знаками синодальный перевод Нового Завета. Я хотел его почитать, и у меня такое было, что сейчас я его почитаю, а потом где-нибудь друзьям скажу, что вот Иисус, а вот Апостол Павел учил, и они скажут: «Какой Дима умный!»
Я начал читать. Помню, что Евангелие от Матфея я страниц тридцать прочитал, и вдруг я понял, что ничего не понял. Слово Божие совершилось: «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать». Слава Богу! Я тогда ничего не понял. Но когда я увидел это чудо, когда я увидел, что брат изменился, то я взял Евангелие и сказал: «Господи, я знаю, что Ты есть. Не знаю, в этой книге Ты или в другой, но, Господи, не дай мне пройти мимо». Я вам скажу, дорогие друзья, что многие приходят от каких-то бед к Господу, в каких-то величайших нуждах. У меня видимой нужды не было, у меня было жилье, дом, сад. Как говорят, что в жизни надо дерево посадить, надо сына родить. У меня сын родился, сейчас, слава Богу, у меня пять детей: три сына и две дочери. Тогда был сын, любимая жена, дом свой, работа хорошая, все вроде бы было, но, вы знаете, в душе не было ничего.
Я в течение месяца читал Слово Божие. И что интересно, когда я читал, мои молитвы были такие, знаете, как бывает: человек начинает помощи у людей искать. Благодарю Бога, что тогда никого вокруг меня, никакого религиозного человека не оказалось. Как бывает спрашивают у религиозных людей, как к Богу приблизиться, и они начинают говорить, что надо делать: сорок раз «Богоматерь» и сорок раз «Отче наш». И человек по сорок раз эти молитвы читает, а никакого приближения к Богу нет. И первые мои молитвы были приблизительно такие: я прочитал, что если тебя ударили по щеке, то ты должен подставить другую, и говорю: «Христос, если Ты Сын Божий, Ты слышишь меня. Это Твои слова, но почему так?» Вот такие у меня были молитвы.
И так я читал каждый день понемножечку, по чуть-чуть дальше, дальше. И вы знаете, Бог начал отвечать. Я удивлялся: вот я спрашивал, и вот ответ через другое место Священного Писания, вот же ответ-то! Мне так было интересно, и становилось все интереснее и интереснее. И однажды мне так Слово Божие открылось. Я ехал не в собрание, я и не знал где в Нижнем Новгороде собирались, еду в автобусе, в толкучке, на работу, а утром прочитал Слово Божие, и рассуждаю: «Интересно, подошли ученики к Иисусу и говорят: “Умножь в нас веру”, а Иисус отвечает: “Если бы вы имели веру с горчичное зерно, то горы бы могли переставлять”». И я говорю: «Господи, Ты, конечно, извини, но мне кажется, что это философия. Ты вот так говоришь, что могли бы горы переставлять, сказал бы конкретно, – это я так предложил Богу, – “Умножу, только не сейчас”, – например». Или я еще предложил Господу вариант, сказал бы, что не умножу и все. И вдруг мои мысли перебиваются другого рода мыслями, которые, я так чувствую, что не мои, а они откуда-то пришли в мою голову: «Если ноль умножить на тысячу, то сколько будет?» Ноль. Такой простой вопрос! Затем дальше, еще простой вопрос: «А если ноль умножить на миллион, то сколько будет?» Да ноль будет, и вдруг мне открывается и говорится: «Так там горчичное зерно, а у них-то и горчичного зерна не было. У них был ноль, вот Он и говорит: что умножать? А если бы хоть чуть-чуть было, то и горы бы переставляли». Мне так сладостно было это откровение Бога! Я ехал и ликовал, хотя в автобусе радоваться было нечему, тесно, все толкаются, а мне так было радостно, и я решил, что буду дальше читать. У меня желание было, я на работе почитывал Евангелие в свободное время от операций.
Вы знаете, перед приездом моего брата, я читаю в Евангелие от Матфея такие слова: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас». Я задумался, а кто же это такие труждающиеся и обремененные? И думаю, что я к таким подхожу, я труждающийся в этом мире, потому мне не нравится его устройство, я чувствую несправедливость. Но с другой стороны, я обременен грехом, потому что я все равно добросовестный винтик этого зла, потому что добросовестно выполняю зло в этом мире. Мне не нравится, но я все равно элемент этой злой системы, я все равно сам злой и обремененный, а Он говорит, что Я успокою вас. И я рассуждал, как это возможно? Приезжает мой брат ко мне и начинает мне говорить об Иисусе Христе, и как рассказывается в Деянии Апостолов во второй главе: «Слушающие Петра умилились сердцем». Мне так стало приятно и так радостно, что Христос за меня умер.
У меня сердце исполнилось ответной любовью, думаю: «Он за меня пролил кровь». У меня слезы на глаза навернулись, вижу брата моего, он другой человек, и говорю ему: «Женя, ты мне ничего сейчас больше не говори, скажи мне только: что мне нужно сделать, чтобы стать таким, как ты?» У него глаза-то как-то светились, он по-другому глядел. Я это видел, и вы знаете, когда я ему это сказал, он мне ответил, что мне надо покаяться. Я стал на колени в доме своем вместе с братом моим и молился. Я и сейчас приблизительно помню, что я большую радость при покаянии чувствовал! Я понимал, что Христос пришел прощать. Я говорил: «Христос, я верю, что Ты умер за меня, и мне грех прощается, если я покаюсь. Я каюсь, прости меня. Господи, если Ты не переменишь меня вот здесь, то я завтра пойду делать те же самые грехи. Я сам не могу, выйди мне навстречу, и пусть Дух Святой будет господином моего сердца». И когда я это сказал, то ничего не произошло, ну, ничего совершенно видимого не произошло.
Я помню у нас в церкви один брат свидетельствовал, как он на зоне каялся. Он был рецидивистом, и он рассказывал, как при покаянии, забившись в кусты, чтобы никто его не слышал, почувствовал, что как будто плита упала, он даже звук почувствовал и на коленях отполз в сторону потому, что что-то грохнулось. Может Господь ему знамение какое-то давал, чтобы он укрепился. Он говорит, что с него как будто грех свалился, вот эта плита упала. А я ничего такого не почувствовал, но верою я принял, что Христос простил меня. Утром я встал, на работу собираюсь, и вдруг я чувствую, что что-то со мной не то, что-то новое. И вдруг я вспомнил слова и почувствовал в сердце такой мир, такой покой, и я понял, что это ведь Бог мне ответил: «Труждающиеся и обремененные, придите», – вот я пришел, и Он меня успокоил. Такая радость у меня была, дорогие друзья, хотя восстали на меня. Родители восстали, хотя сейчас мама в коммунизм не верит, она Библию читает, слава Богу. Осталось ей только решение принять.
Вы знаете, дорогие братья и сестры, что родители восстали, жена моя восстала. Я ей говорю, что я не пью, не курю и так далее, что ты всегда хотела такого мужа. Она говорит: «Да, но у тебя все Бог и Бог», а я говорю, что я без Бога таким не могу быть. Я не хочу назад, я все равно буду с Богом. Я говорю: «Ты веришь, что Бог есть?» Она в отличие от меня верила. Тогда я ей сказал, чтобы она как могла Ему молилась, и я буду тоже молиться, потому что она сказала, что ко мне охладела. Знаете, вот так сатана противостоит, и выбор перед человеком: либо оставь все и угождай жене, либо иди за Богом, а Бог все усмотрит. И вот так мы молились, и через полгода жена тоже стала верующей. Слава Богу! И она теперь моя сонаследница, слава Богу!
Вы знаете, очень сильно восстали на работе. Когда операции нет, все газеты читают, а я Евангелие читаю. Потом мне заведующая отделением говорит: «Сходи, пожалуйста, посмотри, что у больного там по ниппелю вытекает из живота». Раньше бы я ей сказал: «Людмила Ростиславовна, это обязанность хирурга, а я анестезиолог, лень на второй этаж идти, посылайте кого-нибудь из хирургов». Анестезиологи с хирургами всегда делят работу, чтобы лишнего не переделать. А теперь я понимаю, что начальник говорит, поэтому надо идти. Я кладу Евангелие и иду к больному. Прихожу назад, а все за газетами подозрительно хихикают. Я не могу понять, сажусь за стол, а Евангелия моего нет. Спрашиваю, где мое Евангелие, а все хихикают за газетками, и мой друг, с которым я учился шесть лет в институте, тоже смеется. У меня в сердце как будто струна натянулась, а заведующая говорит: «Духовную литературу будешь читать в нерабочее время». Мне так хотелось крикнуть: «Да вы же сами газеты читаете!» А Дух Святой положил на сердце: «Ты Божие дитя, ты со смирением, ты с кротостью, ведь это же начальница, ну отняла, после работы отдаст». И приходилось смиряться, и всегда я замечал, что когда смиряешься, то Бог рядом и близко, когда ты исполняешь Его Святую волю.
Я благодарю Господа за то, что в свое время Он призвал меня на этот путь, и пустота сердечная заполнилась. Мне друзья неверующие говорят, что жизнь теперь у меня такая скучная, но я им всегда отвечаю: «Не трогайте мою новую жизнь. Вы ей не жили и не можете судить, а я о вашей греховной жизни судить буду, потому что я вашей греховной жизнью жил, и новой жизнью жил. Неужели вы думаете, что если новая моя жизнь была бы хуже прежней, я бы не вернулся назад? Поэтому я вас судить буду, а вы меня не можете судить». Ну, это так в дружбе и любви я им говорю, и они остаются без ответа и все равно смотрят на мою жизнь.
Недавно было двадцать лет, как мы окончили институт, я с друзьями встречался, они идут в ресторан и некоторые как бы извиняются за то, что идут в ресторан. А одному другу я свидетельствовал в его кабинете, а он мне говорит: «Извини, можно я закурю?» Я говорю: «А что ты меня спрашиваешь, ведь ты в своем кабинете. Я у тебя в гостях, а ты у меня спрашиваешь». Он отвечает: «Ну, все-таки как-то при святом человеке неудобно». Да, друзья, мы можем быть светом Христовым. Пусть Господь благословит!
Я хочу сказать, дорогие братья и сестры, надо идти искренне за Богом. Когда трудно, то нужно нелицемерно к Богу подойти и в молитве сказать: «Господь, мне трудно!» Как один брат из Украины свидетельствовал, что когда был молодой, обратился к Богу, и вдруг так его потянуло в мир, так ему это представилось сладостно. Вспомнил лучшие моменты своей греховной жизни, душевные моменты, когда они друг друга обнимали и клялись в дружбе. И так ему трудно было, что хоть возвращайся туда, но он встал на колени – это был правильный путь – и честно Богу все сказал. Когда мы встаем и говорим: «Господи, так хорошо все, слава Богу!» Что хорошо? Скажи, как есть. И он искренне сказал: «Господи, меня тянет в этот мир. Мне там нравятся вот эти моменты, эта дружба, которую я оставил, но, Господи, помоги мне», и он плакал пред Богом. И вдруг Бог развернул все это положение, все, что диавол нарисовал, развернул так, что он такую мерзость увидел и ложность этих клятв в дружбе. Он увидел все это со стороны, когда Бог ему открыл, и возрадовался. Отверг все это и пошел дальше за Господом. Слава Богу!
Поэтому, дорогие друзья, свидетельствую во славу Господу, что Господь нас нашел и призвал, слава Ему! Слава Господу, что Он на нас призрел, нашел в наших сердцах нечто доброе, возложил Свое доверие к нам, что мы будем исполнять то слово, которое будет проповедоваться в церквах.
Брат Дима (г. Н.Новгород)