Господь дал помощь с неба
Дорогие братья и сестры, я решил поделиться с вами тем, что сделал Господь в моей жизни, как Он вел и хранил меня и сколько милостей явил больших и малых, которым я не знаю счета. Однако недостаток образования, которое я получил в эпоху смены нескольких государств на территории, где я жил, не позволил мне написать вам сразу.
Начал школу я на польском языке в 1938 году. В 1939 году пришла Советская власть – и снова первый класс уже на русском языке. Когда был во втором классе, пришли немцы – пришлось снова учиться во втором классе, уже по-немецки. Доучился до четвертого класса, и опять советские войска освобождают Белоруссию – я попадаю в третий класс русской школы. Так и не выучился нормально.
Оставив школу на четвертом классе, я стал ходить на собрание. Жажда к обучению у меня не пропала, и я попытался устроиться в пятый класс в другой школе, находящейся за восемь километров от нашей деревни. Учеба пошла хорошо, но когда я отказался вступить в комсомол, меня исключили из школы как неблагонадежного для советского общества.
Еще учась в школе, я сильно простудился и заболел ревматизмом. Очень быстро я оказался лежачим больным, все суставы распухли (ноги, руки, позвоночник). Я не мог самостоятельно дойти от постели до стола. Никакие лекарства не помогали, и мы просили помощи у Бога, Который однажды уже явил ко мне милость Свою. Прежде, чем написать, как закончилась история с ревматизмом, хочу рассказать об этой милости.
Мне было шесть лет. Я сильно заболел, поднялась высокая температура. Когда вечером отец вернулся с собрания, мама сказала ему, что я очень плохой, нужно срочно везти к доктору, иначе до утра сын может не дожить. Но папа сказал, что уже ночь и денег нет – поедем завтра утром… Мне очень хотелось жить, и я стал просить, чтобы папа позвал верующих помолиться о моем исцелении. Он пошел, а мне стало еще хуже, и как сквозь сон я услышал, что кто-то пришел. Дыхание у меня ослабело и стало прерываться. Мама потом рассказывала, что когда пришли братья, то дыхания уже не было и тельце стало холодным. Она сказала, что поздно – он уже неживой. Но братья пали на колени и стали молиться… Когда стало светать, мама обнаружила, что тельце стало теплеть, и заметила едва приметный вздох. Не помню всех обстоятельств, но когда все ушли, поблагодарив Бога за чудо исцеления, я начал чихать и задышал нормально. Мама свалилась от усталости и задремала. Когда я пришел в себя, увидел спящую маму – больше никого нет. И решил пойти на улицу погулять прямо в рубашонке, в которой лежал в постели. Стали бегать с детьми по лужам. Мама проснулась и очень перепугалась – меня нигде нет. Найдя меня на улице, поругала и шлепонца поддала, дескать, вчера мертвым был, а сегодня побежал и Бога не поблагодарил. Одела меня, и мы стали молиться и благодарить Господа за исцеление и воскрешение, ведь жизни уже не было. Слава Богу, ибо Он – жизнедатель.
И возвращаясь к истории о ревматизме, хочу сказать, что мы молились, уже зная великую милость Божию. На этот раз не обошлось без больницы. Улучшение было, но окончательного исцеления не происходило. Болезнь дала осложнение на сердце – оно расширилось на три сантиметра. Но народ Божий молился, и Господь дал помощь с неба – я стал здоровым.
Когда в 1948 году отошла в вечность моя мама, мне пришлось, как старшему из оставшихся в доме, растить четверых младших детей. Самой меньшей сестренке тогда было только три годика. Благодарю Бога, что Он всегда был со мной и хранил меня в сильной руке Своей.
В 1951 году я был призван на военную службу, которая проходила вдали от дома – в Иркутске и Чите. Сразу взялись за мое «перевоспитание из религиозного заблуждения в здравомыслящего советского воина». Начались бесконечные беседы, допросы, угрозы и наказания. В нарядах вне очереди был почти ежедневно. Последнее обещание было: двадцать пять лет, как врагу советского народа, американскому агенту. Но я всегда помнил слова Бога, написанные у пророка Исаии: «Не бойся, ибо Я – с тобою; не смущайся, ибо Я – Бог твой; Я укреплю тебя, и помогу тебе, и поддержу тебя десницею правды Моей. Вот, в стыде и посрамлении останутся все, раздраженные против тебя, будут как ничто и погибнут препирающиеся с тобою. Будешь искать их, и не найдешь их, враждующих против тебя; борющиеся с тобою будут как ничто, совершенно ничто; ибо Я – Господь Бог твой; держу тебя за правую руку твою, говорю тебе: “не бойся, Я помогаю тебе”» (Ис. 41:10-13).
Поворотной в моей судьбе оказалась беседа с начальником контрразведки округа, которая длилась весь рабочий день. Три раза я плакал, как малое дитя, перед ним, дрожало все мое тело, колени бились одно о другое, и зубы стучали, как от сильного озноба. На столе лежало мое дело в два раза толще Библии. Множество угроз слышал я из его уст. Он уговаривал отказаться от Бога: «Все простим, поедешь учиться в школу особого назначения – у тебя гениальная память и умственная, и зрительная». Я одно просил: «Господи, дай силу устоять и остаться верным только Тебе одному». После трех часов беседы я почувствовал облегчение и смог разговаривать спокойно. Бог положил мне на сердце задать один вопрос этому большому начальнику: «Смотря на Вашу грудь, украшенную орденами и медалями Советского Союза, мне кажется, что Вам пришлось не раз находиться на опасных участках фронта». Он ответил: «Да». Я продолжал: «Скажите, в те роковые минуты жизни, когда выли снаряды над головою и свистели пули, существовал ли для Вас Бог? Наверняка, Вы тогда могли произносить, хотя бы в сердце: “Боже, пронеси!” Значит, Он был тогда реален для Вас. Куда же Он теперь делся? Выехал за границу, или в длительной командировке? Тогда даже Сталин обратился, чтобы церкви молились Богу за сохранение нашей страны и победу над Германией. Хочу сказать, никакого зла я не сделал за жизнь никому, а особенно своей стране, в которой я живу. Что касается моего вероисповедания – ничто не заставит меня оставить Бога, ибо лучше умереть стоя, нежели жить лежа». Он стал задавать некоторые вопросы из Библии. Я отвечал, как написано, и особенно – где написано. Это уже не мое, а Божие, ибо я не помнил многих мест. Бог указывал места с точностью до стиха. Я молился: «Боже, помоги мне не иметь огорчения на этого человека, дай силы простить все слышанное в мой адрес». Потом он поднялся, вышел из-за стола, подошел ко мне и сказал: «Павел, если веришь Богу, то верь по-настоящему. Никто тебе ничего не сделает». Обнял меня, поцеловал и, достав письмо из нагрудного кармана, говорит: «Почитай». Это было письмо от его матери. Она писала: «…сынок, не делай никому из верующих никакого зла, ибо написано, что касающиеся их касаются зеницы ока Господа. Не лезь, сынок, в глаза Бога, чтобы Он тебя не поразил, ибо я молюсь, чтобы Он сохранил тебя, и еще хочу видеть тебя». Когда я прочитал, он говорит: «Знаешь, Павел, если человек изменит Богу, для него ничего не стоит изменить и власти. Но кто не изменяет Богу, тот никогда не изменит власти. С сегодняшнего дня кончатся все твои мытарства, больше никто тебя не будет беспокоить. Дело твое не доказано, ты не имеешь никаких родственников за границей. Отец – инвалид гражданской войны, брат – инвалид Отечественной войны. Вы из малоимущих, из бедного класса. А чтобы твое сердце было спокойно, а совесть моя – чистой, дело сие я конфисковываю и предаю огню пред твоими глазами», – и сжег его в печке. Это самая великая милость Божия, явленная в то время ко мне. И еще он мне сказал: «Я постараюсь, чтобы тебе дали более легкую работу». Через несколько дней меня перевели работать в столовую на должность хлебореза. Там я поработал год и восемь месяцев. Несмотря на то, что было много противников, Бог был всегда за меня!
Наша надежда вечных дней,
Не случай правит нами.
Бог держит силою Своей
Все, все и всех нас с вами.
Брат Павел Романчик (Канада)