Третье небо

Братья и сестры, я уже как-то говорил, что когда поются псалмы, то в них встречаются мысли, которые лежат у нас на сердце. Я даже не думал о том, что в этом псалме, который мы сейчас пропели, будут слова о небесах. Я знал этот псалом, но в последнем куплете прозвучали такие слова: «Чтобы каждому открыть небеса». И припев звучит так: «Чтобы каждому открыть небеса». А у меня на сердце было немного о небесах сказать. Небеса, в которые вошел Иисус Христос. Небеса, в которые мы стремимся. Апостол Павел был восхищен до третьего неба. Он был восхищен в рай, слышал неизреченные слова, которые человеку нельзя пересказать. Чу­десно! Меня дети спрашивают, как и вас спрашивают, мы и сами в детстве тоже задумывались о том, где начинается небо. Где небо, как высоко оно? Когда мы поднимаем свои глаза и смотрим на небо, то мы гово­рим: «Вот оно». Такое голубое, такое красивое, лазур­ное небо. А сколько до него километров? Не знаю, но там уже начинается другая сфера, где нет кислорода – второе небо, как кто-то говорил. А третье небо – оно еще выше. Там обитает Бог в неприступном свете, там вечная любовь и радость. И туда, к этому небу, мы стре­мимся. Слава Богу, что на этих трех уровнях мы мо­жем заметить свое состояние. На каком небе пребываем сегодня мы? Могу сказать о себе: пока на первом небе. Я назвал бы его земным небом.

Он есть Тот, Который восседает над кругом земли, и живущие на ней – как са­ранча пред Ним; Он распростер небеса, как тонкую ткань, и раскинул их, как шатер для жилья. Ис. 40:22

Да, люди поднимаются сегодня на самолетах все выше и выше, улетают даже в космос, достигая второго неба. Но это так низко в сравнении с тем, что приготовил Господь для нас. Я хотел бы сказать о том, что небо, которое мы видим – это земное небо. Если небо сравнить со счастьем, то я хотел бы сказать, что это земное счастье. Люди стремятся, всячески порываются в небо для того, чтобы достигнуть счастья. Человек мечтал о полете, он думал: «Я полечу, и тогда буду счастлив». В какой-то степени… Не то, что люди полетели, и они теперь счастливы. Я хотел все-таки сравнить. Люди хотели победить земное притяжение, оторваться от земли. Иногда мы подпрыгиваем, на полметра даже. Спортсмены сегодня подпрыгивают на 2 метра 25 сантиметров, а некоторые с шестом на 5 с лишним метров подпрыгивают и преодолевают на несколько секунд силу земного притяжения. Само­леты преодолевают силу земного притяжения и на несколько часов отрываются от земли, а ракеты отрываются на много-много дней, месяцев, а иногда лет. Они отрываются от земли, имея такую большую силу.

Люди думают: «В чем мое счастье?» И они что-то приобретают, они что-то делают и так далее, и они думают: «Вот это счастье». Да, это счастье, но это земное счастье. Все равно приземлишься, все равно это все не вечно, все преходяще. Люди еще больше порываются, возможно, в искусстве, в науке, в душевных каких-то взаимоотношени­ях. Потому что есть три уровня: тело, душа и дух. Апос­тол Павел был восхищен до третьего неба. Но это очень высокое положение, высокая степень прыжка, если мож­но так сказать, спортсмена, который прыгнул, с Божией помощью, и оторвался от земного притяжения. И гово­рит, что знаю о таком человеке, только не знаю, в теле или вне тела – что он восхищен был в рай и слышал не­изреченные слова, которые человеку нельзя пересказать. Таким человеком могу похвалиться, собою же не похва­люсь, разве только немощами моими. Какое наше Христианство, плотское? Значит, мы имеем счастье, но это земное счастье, это небо земное. На таком уровне можно ходить, только это не тот уровень, к которому призвал нас Господь. Он призвал нас к новому небу, чтобы мы духом восходили на новое небо и духом были там, на небесах.

После сего я взглянул, и вот, дверь отверста на небе, и прежний голос, который я слышал как-бы звук трубы, говоривший со мною, сказал: взойди сюда, и покажу тебе, чему надлежит быть после сего. Откр.4:1

Помните, Апостол говорит, что вы посажены во Христе Иисусе на небесах (Еф. 2:6)? Дух наш на небесах, мы имеем доступ к благодати, мы имеем доступ на небеса, у нас есть пропуск, у нас есть право взойти на небеса и иметь общение с Богом через Христа Иисуса. Но нам нужно подниматься, а это чего-то стоит; или оставаться на душевном уровне – неплохо поем, неплохо проповедуем… А кто-то еще ниже, и он ищет земного счастья – хорошая работа, хороший заработок, автомобиль, одежда, пища, дом – вот это мое счастье. Разве это для нас, Христиан, разве это для детей Божиих счастье? Это не счастье; люди, имеющие то, что мы не имеем здесь, на земле, они несчастны. Но они не имеют того, что мы имеем. А мы счастливы, слава Богу, братья и сестры! И Бог зовет нас к этому полету, к этому подъему, но это чего-то стоит, потому что для того, чтобы взойти на небо, Христу много чего стоило. Его руки и ноги были пробиты, и Он шесть часов висел на кресте, открывая небо для нас, для Своей Церкви. Чтобы мы вместе за Ним пошли, чтобы мы шли по следам Его. Мы хотим, минуя Голгофу, прой­ти на небо. И мы делаем глубокую и большую ошибку, потому что проходя мимо Голгофы никто не попадет на небо. Надо пройти через Голгофу. Что это значит?

Но Христос, Первосвященник будущих благ, пришед с большею и совершенней­шею скиниею, нерукотворенною, то есть, не такового устроения, и не с кровью коз­лов и тельцов, но со Своею Кровию, од­нажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление. Евр. 9:11-12

Иисуса Христа распяли, и причем Он имел власть от Отца Небесного. Он сказал Петру, который защитил его своим мечом: «Или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, неже­ли двенадцать легионов Ангелов?» (Мф.26:53). «Как же сбудутся Писания? Петр, так ты не попадешь на небо!

Ты будешь иметь земное счастье, будешь ловить много рыбы, покупать, продавать и так далее. И это твое счастье? Ты несчастный, Петр. Убери меч в ножны твои. Я пойду на Голгофу, Я выпью чашу для того, чтобы когда Я испущу дух, завеса в храме разорвалась надвое, сверху донизу, и откроется Святое Святых – новое небо».

Это земное небо уже тысячелетия существует, но Христос не это небо открывал. Он открывал новое небо для Церкви Своей. И вы помните, что в скинии была завеса, за которой находилось небольшое отделение, как часть комнаты, которое называлось святое святых. Апостол Павел в послании к Евреям, истолковывая, называет его: «Са­мое небо». Это самое небо было закрыто, как иудейские богословы говорят, что волами невозможно было разодрать завесу, она была очень толстая, из кож сделанная. Она висела на золотых крючках, на четырех столбах, это были золотые столбы на серебряных подножиях. На них были херувимы вышиты. Это завеса, за которую первосвященник мог раз в год только войти, и то не без крови тельцов и козлов, которую он приносил за свои грехи и за грехи неведения народа. И он туда входил с кровью, приготовивши свое тело, свою одежду и приготовивши жертву. Там был ковчег, и над ним два херувима, как Ангелы. Крыльями они были обращены внутрь, лицом друг к другу, и здесь над крышкой ковчега звучал голос Божий, и Аарон первосвященник входил туда и слушал голос Божий. Это случалось только раз в год. Никто посторонний не мог туда зайти. Если бы кто-то посторонний зашел туда, он тотчас был бы истреблен. Но завеса заграждала путь в святое святых (святое святых является прообразом нового неба), за завесой находился ковчег завета. И эта завеса была закрыта.

Но Иисус Христос на Голгофе, умирая за нас, проливая Свою кровь, вопиет к Отцу: «В руки Твои предаю дух Мой», и завеса в храме раздирается – небо открывается. Что это такое? Это значит, что для нас открылся доступ к благодати Божией, доступ к третьему небу, если так можно выразиться, к тем духовным благам, сокровищам, которые хранятся для нас на небесах. Туда посторонний не может зайти, никто не может, но только тот, кто окроплен кровью Иисуса Христа. И мы можем войти туда, но мы не заходим. Почему? Потому что в нас есть тоже неразодранная завеса. Что это? Это наша плоть, она неразодранная. Пока мы не научимся ходить перед Господом, мы не восхитим Божие благословение, хотя мы много имеем, за что слава Богу. Но я хочу сказать о совершенстве. Я хочу сказать о третьем небе, я хочу сказать о рае. Немногие могут заглянуть туда. Но я сказал уже, что для того, чтобы открыть завесу, открыть небо, Христос пошел на Голгофу. Мы часто проходим мимо Голгофы, мимо креста. Апостол Павел был на третьем небе. Когда? Я думаю тогда, когда его побили камнями и вытащили за город, почитая умершим. Стра­дания за Христа являются ступенькой для восхождения на третье небо. Когда завеса раздирается, а завеса – это наша плоть, тогда открывается Святое Святых.

Раздирайте сердца ваши, а не одежды ваши, и обратитесь к Господу Богу ва­шему; ибо Он благ и милосерд, долготер­пелив и многомилостив и сожалеет о бед­ствии. Иоил. 2:13

Что это значит? Апостол Павел в послании к Галатам говорит: «Но те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями» (Гал. 5:24). Они уподобились Христу. Они поступили так, как поступил Христос, но это не в физическом плане. Это не пробитые руки и ноги, нет. Но это умервщление нашего человеческого «я», нашей плотской греховной натуры посредством слова Божия. Слова мудрых – как иглы и как вбитые гвозди. Когда мы слушаем слово Господне и Господь нас обличает и сокрушает нашу плоть, разве не бывает так, что мы приходим к покаянию и для нас открывается новое небо? Слава Богу, мы в духе поднимаемся туда, на высоты, мы слышим неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать. Что это значит? Это такая тихая беседа с Иисусом, это так близко, это так сугубо лично, как написано: «воздыханиями неизреченными». Некоторые истолковывают это: как будто бы невозможно и пересказать, когда Иисус ласкает наше сердце. Как приятно на душе, как радо­стно! Я не хочу это объяснять, потому что мы все это испытывали, слава Богу, но Бог хочет, чтобы мы имели такие переживания каждый день. Чтобы мы в таком переживании жили на земле и могли с Асафом говорить: «Кто мне на небе? И с Тобою ничего не хочу на земле», потому что вот это ощущение рая, близости Божией, оно вытесняет буквально все.

Один проповедник сказал, что единственное самоубийство, которое невозможно совершить самому человеку лично – это распять себя. Это невозможно. Можно про­бить руку, можно пробить ноги, но одна рука все равно шевелится. Нам нужна помощь от Господа, чтобы Он пришел со Своей благодатью, коснулся и вразумил, и мы добровольно легли на этот крест: отдали свое греховное «я» и плотскую натуру. Да благословит нас Господь Иисус Христос, чтобы нам взвесить себя, проверить: какое счастье мы имеем, на каком небе мы сегодня пребываем. На первом небе – земное счастье, или мы подня­лись выше? На этой завесе были два херувима. Это Ангелы с человеческими лицами. И они там стояли, и перво­священник входил и видел их. Потом он заходил за завесу и там общался с Богом.

Ибо Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного устро­енное, но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лице Божие. Евр. 9:24

Завеса в храме разодралась надвое – херувимы уже не нужны, лица человеческие уже не нужны. Уже ни твой авторитет, ни твоя слава, ни твое «я» – ничего не надо. Уже не я живу, но Христос. Завеса раздирается. Но, правда, трудно раздирать завесу? Рубаху можно легко порвать. Помните, Господь говорит: «Раздирайте сердца ваши, а не одежды ваши» (Иоил. 2:13). Одежду можно разорвать, она же ведь не чувствует ничего. Еще ни одна рубашка не кричала, ни одно платье не кричало, когда раздиралось – молчит себе. Но попробуй, схватив за рубашку, прихватить немного кожи и потянуть – плоть сразу говорит: «Больно!» Наша плоть не хочет быть разди­раемой словом Господним, она просит: «Говорите лестное, говорите приятное, говорите то, что нравится, обли­чать не надо». Но Господь посылает меч Слова Божия и разделяет душевное от духовного. Для того, чтобы душевное ушло, я не говорю даже о плотском, о телесном, чтобы душевное ушло – до разделения души и духа. Здесь такая тонкая грань: кажется, и поем, кажется, и Богу служим, все в порядке, но это может происходить на душевном уровне. Бог желает, чтобы дух наш служил Господу, чтобы плоти не было места, чтобы душа наша не претендовала на служение Господу, что, дескать, она прославляет Господа. Апостол Павел говорит: «Потому что обрезание – мы, служащие Богу духом и хвалящиеся Христом Иисусом, и не на плоть надеющиеся» (Фил. 3:3). Павел говорит, что он мог бы похвалиться, если кто другой может, то тем более он, но он не хвалится этим. Он хвалится Господом Иисусом Христом. Да благословит нас Господь!

И пусть каждое собрание, и каждая молитва, и каждый час нашей жизни – будут за завесой, там, где являет Господь Свою славу, где звучит Его голос, нежное, утешительное Слово, где Его руки трудятся над нами. Слава Богу! Можно перед завесой ходить, потому что было такое отделение – Святое и был внешний двор. Три неба, мы читаем, или как прообраз: внешний двор, Святое и Святое святых. И можно было находиться там, во внеш­нем дворе, там ведь тоже находились люди. Это были язычники, они при храме были, кажется все в порядке. Особые люди заходили в Святое, это были левиты. А вот в Святое святых – первосвященник. Но Павел говорит: «Но Христос, Первосвященник будущих благ, придя с большею и совершеннейшею скиниею, нерукотворенною, то есть не такового устроения, и не с кровью козлов и тельцов, но со Своею Кровию, однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление» (Евр. 9:11-12). «Таков и должен быть у нас Первосвященник: святой, непричаст­ный злу, непорочный, отделенный от грешников и пре­вознесенный выше небес» (Евр. 7:26). Христос одним приношением навсегда сделал нас совершенными. Вот что сделал Христос, благодарение Богу!

Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный. 2 Кор. 5:1

И если бы, – мы читаем об Аароне, – священство достигалось посредством левитского звания, то не было бы нужды искать другого первосвященника. Но мы зна­ем, что первосвященник не мог всегда пребывать, он умирал, он был человеком. А Христос уже никогда не умирает, Он – Первосвященник будущих благ по чину Мелхиседека, я прочитаю немного. «Ибо Мелхиседек, царь Салима, священник Бога Всевышнего, тот, который встретил Авраама и благословил его, возвращающегося после поражения царей, которому и десятину отделил Авраам от всего, – во-первых, по знаменованию имени царь правды, а потом и царь Салима, то есть царь мира» (Евр. 7:1-2). Павел говорит здесь о Мелхиседеке: «Без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни, уподобляясь Сыну Божию, пребывает священником навсегда. Видите, как велик тот, кото­рому и Авраам патриарх дал десятину из лучших добыч своих. Получающие священство из сынов Левииных имеют заповедь – брать по закону десятину с народа, то есть со своих братьев, хотя и сии произошли от чресл Авраамовых. Но сей, не происходящий от рода их, получил десятину от Авраама и благословил имевшего обето­вания. Без всякого же прекословия меньший благословляется большим. И здесь десятины берут человеки смер­тные, а там – имеющий о себе свидетельство, что он живет» (Евр. 7:3-8). В этих главах Апостол Павел рассуж­дает: «И как сие было не без клятвы, – ибо те были священниками без клятвы, а Сей с клятвою, потому что о Нем сказано: клялся Господь, и не раскается: Ты свя­щенник вовек по чину Мелхиседека, – то лучшего за­вета поручителем соделался Иисус. Притом тех свя­щенников было много, потому что смерть не допускала пребывать одному; а Сей, как пребывающий вечно, име­ет и священство непреходящее, посему и может всегда спасать приходящих чрез Него к Богу, будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за них. Таков и должен быть у нас Первосвященник: святой, непричастный злу, непороч­ный, отделенный от грешников и превознесенный выше небес, Который не имеет нужды ежедневно, как те перво­священники, приносить жертвы сперва за свои грехи, потом за грехи народа, ибо Он совершил это однажды, принеся в жертву Себя Самого» (Евр. 7:20-27).

Он, во дни плоти Своей с сильным воп­лем и со слезами принес молитвы и моле­ния Могущему спасти Его от смерти, и услышан был за Свое благоговение. Евр 5:7

Он превознесен выше небес, Он занимает место на небе. Это новое небо, на котором есть престол Божий. Святые будут служить Ему, они узрят лицо Его, они будут поклоняться Ему. Мы стремимся туда, чтобы допол­нить число этих святых. Наши прыжки невелики, согласитесь, если мы понимаем ход размышлений. Невелики, если мы говорим о том, как нам достигнуть той блаженной славы, иметь тесное общение с Иисусом Христом. Как Иоанн говорит: «Рожденный от Бога хранит себя, и лукавый не прикасается к нему» (1 Иоан. 5:18). Рожден­ный от Бога, как Иоанн говорит, не грешит. Какое чудесное состояние! Какое мгновение! И – прыжок. Насколько хватает? На 2,25? Два часа двадцать пять минут мы бодрствуем, молимся: «О, Господь, небо на земле, слава Богу, какая красота». Или еще на пять дней нас хватает? Насколько нас хватает, на пять секунд, а потом опять мы взрываемся, опять раздражаемся, опять злоба, опять коварство, лукавство, обиды поднимаются в нас? Где взять эти силы? Как отрывается самолет от земли, как поднимается ракета, откуда такая сила? И мы видим, самолеты поднимаются. Они так устроены, что посредством силы, скорости и крыльев они поднимаются, а ракета имеет реактивный двигатель.

Может быть, кому-то приходилось видеть, как ракета – она ведь много тонн весит, идет большая реакция, начинает работать реактивный двигатель – и она поднимается медленно-медленно и выходит на орбиту. Все, земное притяжение не имеет над ней никакой силы, она находится в состоянии невесомости. Мы поем: «Когда я уверовал в Бога, на призыв Христа отозвался, то от притяженья земного не сразу, но оторвался». Где взять такую силу? Это сила Святого Духа, это сила покаяния, смирения и прощения. Бог хочет, чтобы и мы так же выходили из этого земного счастья. Не искали счастья здесь, на земле – это не счастье. Много денег – это не счастье. Я не хочу сказать, что совсем не надо денег, нет. Но когда мы ищем и думаем, что вот в этом будет мое счастье, мы обнаруживаем, что это не счастье. Ни пища, ни одежда – ничто на этой земле не даст нам счастья. Но счастье дает нам Иисус Христос. Слава Богу!

Он сошел с неба и пришел на эту землю, но Он поднялся туда, в рай, Он там пребывает, там находится. Стефан, которого побивали камнями, сказал: «Вот, я вижу небо отверстым». Слава Богу! Вот это небо, земное небо, оно открылось. Более того, второе небо, если так рассуждать, вот этот космос открылся. И явился духов­ный мир, духовное небо. Не надо искать там что-то физическое – это духовное небо. Для Стефана открылось вот это третье небо. Он увидел Иисуса, стоящего одесную силы Божией, одесную Бога. Вы представляете, что он увидел?! Какая красота! Все земное пропало, все ис­чезло, и он сказал: «Вот, я вижу Сына Человеческого, стоящего одесную Бога». Прекрасная картина. «Гос­поди Иисусе, – воскликнул Стефан, – прими дух мой».

И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! И ска­зал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю. Лк. 23:42-43

И умер. И в одно мгновение, проходя через эти небеса, он оказался с Иисусом, который встретил Своего мученика. Там уже не было крови, там не было синяков. Там было новое тело, новая жизнь и бесконечная радость. Интересно, Стефан там вспоминал, как на него кричали, как его били камнями? Прежнее уже не придет на сердце. Это как страница в книге – перевернул, и она никогда больше не повторится. Никогда не придут на память наши родные, наши дети. Будет все новое, Иисус во главе и Церковь Его за столом на брачной вечере. К этой вечере, к третьему небу стремится душа наша. Да благословит нас Господь, да поможет достигнуть. Преклонимся, помолимся.

 Брат Яша (г. С-Петербург)

 

---