Рукавицы
Незаметно подкралось февральское утро. Как по команде, засветились окна домов. Дым выскочил из дымоходов на мороз, как испуганный заяц. Ожила кормилица-деревня. Голосистый петух изо всех сил старался поднять всех на ноги. «Ку-ка-ре-ку-у-у! – горланил он на всю улицу. – Кто еще не встал? Кукареку! Вставайте все!» Услышав петушиный крик, Люба улыбнулась:
– Не кричи, я уже встала. Какой голосистый!
Вставать ей теперь приходилось раньше всех в селе: недавно умер муж, все свалилось на ее плечи, тут не до сна.
Работа спорилась в ее работящих руках. И свежее парное молоко стоит на столе, и завтрак готов. Надо дочку будить.
Валя проснулась от легкого прикосновения материнской руки.
– Валечка, вставай, – тихо и нежно сказала Люба, – завтрак на столе, а в кульке обед в школу. Кушай, голубка, а я пойду к брату Павлику. Он обещал навоз вывезти на поле. Пока зима, то надо все успеть. Людям весной будет не до моих хлопот. Не сердись, доченька, я пошла.
Дочка не успела ответить, как мать тихо закрыла дверь. Через минуту заскрипел снег, мамины легкие шаги отдалялись от дома. Стало тихо. Валя не торопилась вставать. Кот Мурчик спокойно спал на ее ногах, свернувшись калачиком. Ему можно целый день спать, а ей вставать пора. Девочка потянулась и села на кровати. Хотелось немного посидеть. Так жалко маму. Какая она добрая, никого в жизни не обидела. Столько горя выпало на ее долю. Двадцать лет ждала детей. Отец с горя запил и хотел было уйти. И обратилась мама к Господу с жаркой молитвой, чтобы Всевышний послал ей дитя. Бог услышал ее молитву, и произошло чудо: бездетная Люба родила чудное дитя. Это был дар Божий! Когда Валя появилась на свет, родители единогласно решили отблагодарить Господа за драгоценный подарок: принять водное крещение.
Отец стал другим. Он был готов носить жену на руках, а с доченьки глаз не сводил. Удивлялись, глядя на него, соседи. «Иван, угомонись ты, – говорили они, – дай Любе ее хоть на руках подержать». «Вы не представляете, как я счастлив! Я самый счастливый человек на земле. Как я ждал ее. Слава Тебе, Господи милосердный!» – с радостной улыбкой отвечал всем отец. И никто не думал, что семью постигнет такое горе. Семья жила в стареньком доме.
Вот Иван решил построить новый. Надорвался в лесу и сильно промерз. Все продала Люба, чтобы спасти мужа, но не удалось его поднять на ноги. Так трудно теперь без отца. Все свалилось и легло на худенькие плечи матери.
Валя очнулась от тяжелых воспоминаний. Девочка потянулась, несколько раз наклонилась вперед, вправо, влево, быстро позавтракала, оделась и вышла на улицу. Как было хорошо в прошлом году, когда она училась в местной начальной школе. Вот она рядом с ее стареньким домом. Минутка-две и она уже в школе. А теперь надо идти пешком три километра.
Легкое старенькое пальтишко слабо согревало худенькое тело девочки. Но главная беда в том, что у Вали не было рукавиц. Так мерзли руки, а особенно кончики пальцев. Старенькие порвались, а новые мама не купила. Зимой работы в селе не найти, а за проданное молоко еще не заплатили. Хотя бы пенсию мама получала, было бы легче. Но маме до ее получения нужно ждать четыре года. А тут, как назло, сегодня такой мороз. У других детей рюкзаки. Вот они идут спокойно, даже руки держат в карманах, а рюкзаки себе спокойно едут на плечах. Ничего, надо терпеть.
Валя поменяла сумку в другую руку и поднесла замерзшие пальцы ко рту. Сейчас станет теплее. Ватага детворы догнала девочку. Соседский мальчик Витя весело крикнул:
– Подтянись, Валюша-дорогуша, опоздаем в школу!
Она зашагала быстрее и вместе со звонком зашла в класс.
Уроки пролетели быстро. На последнем ученица часто посматривала в окно. Началась-разыгралась метель, снег валил хлопьями. Она уже не слушала, что объясняла учительница, а думала об одном: как она в такую непогоду доберется домой.
В раздевалке ученики копошились, как пчелы. Все старались быстрее одеться. Только Валя не торопилась. Еще успеет, тут теплее, а на дворе что творится. Наконец, все ушли, она осталась одна. Быстро подошла к вешалке, сняла свое тоненькое старое пальтишко и стала одеваться. Ее взгляд нечаянно упал на новые рукавички, которые торчали из кармана дорогой зеленой куртки. Девочка с грустью вздохнула. Она уже не могла оторвать взгляда от теплых рукавиц. Какие чудесные! Какие красивые! Ей бы такие, тогда никакой мороз ей был бы не страшен. И вдруг чей-то вкрадчивый голос шепнул ей на ухо: «Нравятся? А ты их возьми! Посмотри, какие они! Просто чудо!» «Но ведь это грех», – мысленно ответила Валя. И тогда еще нежнее зазвучало: «Ничего, что грех. Грех не будешь носить, а рукавицы. Тебя никто не видит. Кто будет знать?»
Бедняжка оглянулась вокруг и подумала: «Действительно, никого нет, значит, никто и не видит. Я их не насовсем возьму, а положу завтра обратно. Мне бы только сегодня в такую непогоду домой добраться». Теперь уже над ухом назойливо прожужжало: «Смелее вперед! Бери! Видишь, какие они красивые! Возьми! Возьми!»
Бедняга Валя протянула руку к рукавицам. «Не могу украсть! Не возьму! Я никогда чужого не брала!» – звучало в голове.
Валя опять протянула руку – желанные рукавички достала. Да, они были очень красивые, а главное, что теплые.
Ученица мигом выскочила на улицу. Но пороге еще раз оглянулась и убедилась, что ее никто не видел. Главное – позади, а теперь – домой. Она уже натянула рукавички. Они так красовались на ее руках. Теперь рукам будет, как на печке.
Но что это такое? Девочка не почувствовала теплоты. Еще больше стали мерзнуть руки. С каждым шагом тяжелее идти. Деревянными стали ноги. Что происходит? Валя остановилась.
Теперь другой ласковый и нежный голос строго прозвучал совсем рядом: «Зачем ты взяла чужое? Ты украла! Девочка будет искать рукавички, она будет плакать. Ты не подумала о маме, она же верующая! Какой позор для церкви Божией! Из людей тебя никто не видел. Да, никто. А Бог?» Голос умолк.
Дети все дальше отдалялись от Вали, а она еле плелась. И вдруг как током пронзила мысль: «Возвратись, положи обратно украденное. Господь тебя не оставит. Он согреет тебя». Дитя почувствовало огромное облегчение. Хотя бы девочка еще была в школе, чтобы смыть позор, чтобы положить эти злосчастные рукавицы. Курточка красовалась на своем месте. Несчастная быстро сунула рукавицы в карман куртки и стремглав выскочила из вестибюля школы.
Будто пелена упала с ее глаз. Даже погода помиловала ее: стало тихо, пушистый снег уже не падал с высоких небес. Даже не мерзли ее руки.
Шарик радостно встречал хозяйку у ворот. Он прыгал, визжал, так и ждал, чтобы Валя наклонилась и погладила его. Тогда он в знак любви и благодарности лизнет ее. Но хозяйка быстро прошла мимо, как бы даже и не заметила верного пса. Шарик поджал хвост и с обидой заскулил. «Что это такое? Такого никогда не было», – говорили псиные умные глаза.
Девочка думала об одном: хотя бы мамы не было дома, чтобы ей успокоиться. А то начнет спрашивать, как там дела в школе. И тогда придется врать, опять грешить. Она возле сарая заметила маму. Быстренько прошмыгнула в дом.
Самое главное: успокоиться, – решила бедняжка. – В жизни ничего нигде не взяла чужого, а тут такое случилось. Сказать маме? Нет, у нее и так хватает забот, а тут еще такой «подарок». Пойду на собрание, помолюсь, там Господь подскажет, что делать. Как же я могла украсть, до чего дошла?
Валя не находила себе места. Не обрадовал ее и кот Мурчик, который мирно уселся на коленях. Он ласково мяукал, но хозяйка его даже не погладила. Скрипнула дверь – вошла мама. Она, раскрасневшаяся на морозе, радостно заговорила:
– Мороз, доченька. Я так долго дорожки чистила. Ты давно пришла? Давай обедать.
После обеда Люба решила хоть немножко отдохнуть перед собранием: она очень устала. Дочка обрадовалась, что мать приляжет, не будет ее расспрашивать, что случилось, почему она такая невеселая.
Мама выглянула из своей комнаты и сообщила Вале, чтобы она сегодня обязательно была на собрании. Брат- пресвитер хочет ей что-то сказать.
Валя уселась за стол. Нужно все успеть до вечера. Учеба ей давалась легко: она была отличницей в школе. Но сегодня в голову лезли другие мысли. Настойчиво звучало одно: «Как ты могла взять чужое?» Девочка успокаивала себя тем, что вернула украденное. Но опять, как назойливая муха, звучало в голове: «Как ты могла украсть?»
Надо отложить учебники в сторону – что делать? Почему пресвитер сказал маме, чтобы она сегодня была на собрании? Может, он знает? Нет, он не может этого знать. Надо ему признаться во всем. Он такой добрый, как ее отец, он все поймет. Так и сделаю, – от этой мысли стало легче.
Валя выучила уроки, помогла маме. Наступил вечер. Выкатился из-за туч красавец месяц. Одним глазом подмигнул звездам. Веселым хороводом они запрыгали по небу. Божия благодать разлилась по земле.
Мама уже оделась и поторопила дочку:
– Собирайся, Валюша, пора.
Когда девочка одевалась, мама чуть не заплакала:
– Валя, – тихо сказала Люба, – я так виновата перед тобой. В таком пальто теперь никто не ходит, а у тебя нет другого, чтобы на собрание идти.
– Мамочка, я все понимаю, я тебя очень люблю. Когда-нибудь у нас будут деньги, и ты мне купишь шубку. А теперь пошли, пора.
Люба пошла впереди. Она и не догадывалась, какие мысли мучают дочь. В молитвенном доме было тепло. Валя все время думала о своей беде, она молилась, чтобы Господь ее простил.
На проповедь стал молодой брат Михаил. Он говорил о борьбе добра и зла, подчеркнул, что лукавый пришел украсть, убить и погубить.
– Это он обо мне говорит, – решила Валя, – лукавый пришел и ко мне.
Слезы потекли по ее лицу. Девочка не вытирала их. Надо выплакаться, тогда станет легче.
После собрания братья и сестры стали расходиться по домам. На веранде остались только Валя с мамой. Наконец, пресвитер Петр освободился и подошел к ним.
– Заждались? – сказал он ласково. – Пойдем в братскую комнату.
– Сестра Люба, – обратился пресвитер к Валиной маме, – мы беседовали с братьями-проповедниками о тебе. Заменить тебе брата Ивана, твоего мужа, мы не можем, но постараться облегчить твою судьбу – в наших силах. Возьми деньги. Это собрали наши братья и сестры, которые сейчас живут в Америке. Они узнали о твоей беде. А это деньги от нашей церкви. Мы поможем тебе устроить дом, осуществить мечту Ивана. Люба сильно покраснела, заплакала. Так трудно взять эти деньги!
– Люба, – продолжал пресвитер, – Господь позаботился и о твоей дочери. Вот посылка, а в ней лежит пакет. Смотри, Валя, что там написано. Валя подошла к посылке. На пакете она прочитала свою фамилию.
Написаны моя фамилия и имя, – тихо, но радостно сказала девочка.
– Да, это твоя фамилия, – произнес пресвитер. – Это именная посылка, это все твое. Я наблюдал, когда ты шла в школу, мое сердце обливалось кровью. И вот Господь послал такой богатый подарок.
Валя заплакала. Нет, она недостойна такого подарка, недостойна за свой проступок. Пресвитер Петр наклонился над девочкой:
– Чего ты плачешь? – спросил он нежно.
– Я недостойна взять такой подарок, – промолвила Валя. – Я буду ходить в своем стареньком пальто. Я сегодня украла у девочки рукавицы…
Люба побледнела и схватилась за сердце. Она не ожидала такого. Тут что-то не так:
– Как украла!? Этого не может быть, – проронила еле слышно мать.
– Но это так, – твердо сказала Валя, – я их взяла у девочки из шестого класса.
– И ты их принесла домой? – спросил пресвитер.
– Нет, я возвратилась в школу, – ответила Валя, – и положила их обратно. Я услышала голос, он мне подсказал, что нужно сделать.
И тут девочка рассказала все. Пресвитер Петр слушал очень внимательно, он печально склонил свою седую голову. Виновница стояла перед ним, ожидая, что он скажет. Наступила мертвая тишина.
– Молодец, что призналась. Ведь это первый раз в твоей жизни? – спросил пресвитер девочку.
Валя утвердительно кивнула головой. Пресвитер продолжал дальше:
– Раз ты так каешься, то он будет последний. Ты просишь, чтобы за тебя помолились. И я так думаю. Станем на колени, принесем эту нужду перед Господом.
– Никогда в жизни Валя так не молилась. Она страстно просила Бога, чтобы Он простил ее. Все поднялись с колен.
Пресвитер протянул Вале, как взрослой, свою надежную руку. Лицо его светилось добротой. Слова, сказанные им, успокаивали девочку. Он говорил внушительно:
– Валя, ты от души каялась. Бог слышал твое покаяние. Он простил твой грех. Расти доброй, будь для мамы солнышком, согревай ее теплом души. Ты такая красивая, пусть и поступки твои будут такими. А теперь бери все, что тебе прислали.
Валя взяла в руки шубку. Ой, какая чудная, настоящая! Она приложила шубку к себе и посмотрела в зеркало, которое стояло напротив. Валя покраснела и даже залюбовалась собой.
– Я вам так благодарна, – сказала она радостно.
– Доченька, ты Бога благодари, а моей заслуги тут нет, – сказал пресвитер.
Он подал Любе большой пакет с одеждой, а Вале – новые сапожки и теплые рукавички.
– Примерь, – сказал он, – думаю, что подойдут.
– И так много мне дали, отдайте это Яне, у нее тоже отца нет.
– Господь и о Яне позаботился. Вон и ее сапожки стоят, – сказал брат Петр.
– Я не знаю, как мне отблагодарить Бога, – радуясь и плача, повторяла Валя.
– Служи Богу, – подытожил брат Петр, – слушай Его голос, прими Его в сердце, как Спасителя своего – это и будет плата Господу за все. Надень, деточка, шубу и сапожки. Холодно, такой мороз. Простудишься.
Валя оделась и обулась, потом опять стала на колени. Она взволнованно заговорила: «Боже праведный, прости меня! Какой Ты добрый ко мне: несмотря на мой грех, Ты мне дал такой подарок. Я благодарю Тебя. Я обещаю, что
буду служить Тебе, как моя мама. Ты когда-то услышал молитву мамы и послал ей меня, как подарок, а теперь пусть моим подарком будет мое служение Тебе, Господи».
Брат Петр был сильно взволнован. Он обнял девочку и свою добрую руку положил ей на голову. Он говорил, еле сдерживая слезы:
Да благословит тебя Бог, девочка, будь солнышком не только для матери, но и для нас всех. А главное, всегда слушай один голос – это голос Бога нашего.
Сестра Вера, с. Звездовка