О препоясании

Слава Богу, братья и сестры, я хочу поделиться своими размышлениями о слове Божием. Для того, чтобы нам исполнить слово Божие, а мы призваны для того, чтобы исполнить слово Божие, надо его слушать – это простая истина. Блаженны слушающие слово Божие, естественно, разумеющие его, и уже следующая ступень – исполняю­щие слово Божие. Поэтому, если в этом зале есть люди, желающие исполнить слово Божие, они должны приложить старание к тому, чтобы его послушать. Я по себе знаю, что когда слушаю слово Божие, то мыслями могу отвле­каться, уходить далеко, и могу прослушать. И это естественно, например, если человек мне будет говорить свой номер телефона, а я буду думать о чем-либо другом, то я его не запомню и ему не позвоню. Он будет долго ждать, но я проявил нерадение, беспечие – это простая истина. Пусть Бог настроит наше сердце на слушание слова Гос­подня, и потом уже даст Господь нам разумения и в исполнении Слова Божия.

Были мужи в Ветхом Завете, я так понимаю, и в Новом Завете; которые были сильны в слове и в деле. Мне хочется сказать, что Евангелие – это не только слово, но это и дело. Если слово Божие не воплощается в нашей жизни, то оно для нас бессильно, бесполезно, если оно не влияет на нашу жизнь. Хочется выйти из этого дома, братья и сестры, с каким-то багажом, с какой-то мыслью от Господа, которую надо будет исполнять в жизни, на что нам надо обратить внимание. Например, есть проповедь о языке, о том, что пустословие, смехотворство не при­лично, сквернословие не прилично и так далее. Если мы услышали слово Божие и положили в сердце своем на­блюдать за своими устами, за своим языком, ловить себя на слове, то мы получим некоторый плод. Мы будем сдержанны в наших разговорах. Разные темы звучат в собра­нии, и Бог хочет, чтобы мы во всей полноте были совершенны, со всех сторон были бы угодны Господу, чтобы любая сфера нашей жизни была святой, непорочной, угодной нашему Господу, чего бы мы ни коснулись.

Послушает мудрый – и умножит познания, и разумный найдет мудрые советы. Пр. 1:5

И мне сегодня Бог положил на сердце порассуждать об очень важном, на мой взгляд, моменте христианской жизни – о служении нашему ближнему. В начале мы слышали слово такое, из Евангелия от Иоанна 17:17, было прочитано: «Освяти их истиною Твоею: слово Твое есть истина». Этот стих был в моем сердце, как вступление для моей проповеди, но вступление уже произошло и этот стих уже прозвучал: «Освяти их истиною Твоею: слово Твое есть истина». Эта истина входит в наши сердца. Апостол Петр в своем послании говорит о том, чтобы чресла ума нашего были препоясаны истиною. «Посему, (возлюбленные), препоясав чресла ума вашего, бодрствуя, совершен­но уповайте на подаваемую вам благодать в явлении Иисуса Христа» (1 Петр. 1:13).

Здесь Апостол Петр говорит о некотором препоясании. Апостол Павел тоже говорит о некотором препоясании, и он говорит о поясе. Я прочитаю, это 6 глава послания к Ефесянам, о всеоружии Божием, и в это всеоружие входит такая деталь, как пояс: «Итак станьте, препоясавши чресла ваши истиною» (Еф. 6:14). Значит, необходимо каждому Христианину препоясать чресла свои поясом, этот пояс называется истина. Мы носим пояса: иногда халат под­вязываем, братья носят ремни – это тоже пояс. Иногда мы потуже подтягиваем его, а иногда расслабляем пос­ле обеда, но бывают моменты, когда мы оставляем во­обще пояс. Он имеет очень важное значение: он поддер­живает наши чресла. Братья были кто-то в армии, кто-то будет еще в армии, и там носят ремни, и мы можем видеть и понимать, что такое пояс и что такое ремень. Но Апостол Петр обращает наше внимание на чресла ума нашего, чтобы чресла ума нашего были препоясаны истиною, чтобы в уме нашем жило Слово Божие. Слово Твое есть истина. И если мы не хотим ходить нагими, то есть бесплодными, бесполезными, то нам необходимо принять Слово Божие, чтобы наши чресла были препоясаны Словом Божиим, это очень важно.

Препояшь ныне чресла твои, как муж: Я буду спрашивать тебя, и ты объяс­няй Мне. Иов 38:3

Когда я служил в армии, был молодым солдатом, то у нас были военнослужащие, мы их называли: «старики», «деды». Они обращались с молодыми весьма пренебрежительно. Они заставляли кого приседать, кого отжиматься, кого просто били и т.д. Вот такое было в армии. Но у них было такое занятие: они снимали ремень с молодого воина и били его, а иногда измеряли окружность головы и заставляли надевать на чресла, то есть на живот. И это было занятие весьма нелегкое. Мне повезло в этом отношении, я был тогда худой, сейчас бы ничего не получилось. И они говорили: «Давай, давай!», – и человек сжимался и потом такой стройный ходил. И «старики» говорили: «Смотри, заметим, что снимешь, тогда тебя этим ремнем». И так ходил человек примерно полгода, хотя были периоды, когда можно было и расслабиться. Но проходило полгода, и был другой призыв, и мы переходили на другой уровень. Я уже не помню, как нас там называли, но мы немножко ремень расслабляли. Потом проходило еще полгода, мы еще больше расслабляли, а когда оставалось до демобилизации совсем немого, то мы даже иногда и не знали, где наши ремни лежат. Обычно «старики» спускали ремень, и он им чуть ли не по коленям бил. Когда молодой видел «старика», он удивлялся, почему у него болтается ремень. Но потом он сам становился «стариком» и расслаблял свой ремень.

Я привел этот пример для того, чтобы мы поняли, что нам расслабляться нельзя. Но иногда мы можем себе это позволять, и Слово Божие уже немножко вдали от нас. Пророку Иеремии Господь сказал: «Пойди, купи льняной пояс, и спрячь его там в камнях у реки Евфрата» (Иер. 13:1-4). И он положил этот пояс. Потом через некоторое время Господь сказал: «Иди и возьми этот пояс» (Иер. 13:6). И пророк взял пояс, но он был уже непригоден, был изъеден ржавчиной, в общем, поврежденный. И Господь сказал, что как близко пояс к чреслам человека, так при­близил Я к себе Израиля, то есть пояс должен быть близ­ко, мы должны быть подтянутыми. Истина должна быть близко, даже до такой степени, что сливаешься с ней. Бывает так пояс затянут, что потом рубашку поднимаешь, а там уже красный рубец-так уже истина тебя прижала, так хорошо ты с ней слился! Конечно, не всегда это приятно, не всегда это легко, порой это больно. Поступить по Слову Божию иногда больно, но это необходимо, потому что за это будет вознаграждение и будет благословение.

И сказал ему Ангел: опояшься и обуйся. Он сделал так. Потом говорит ему: на­день одежду твою и иди за мною. Деян. 12:8

Итак, сегодня мы рассуждаем о препоясании, о поясах, о поясе, который есть истина, который должен быть в нашем уме, в чреслах ума нашего, чтобы нам не грешить перед Господом. Как Давид сказал: «Слово Твое сокрыл я в сердце своем, чтобы мне не грешить пред Тобою» (Пс. 118:11). Разнообразие этой истины, многогран­ность этой истины нам хочется принять.

Я хотел бы сегодня сказать о некоторых поясах, которые мы встречаем в Священном Писании, и, естественно, о препоясании. Мы хотим принять пояс истины. Разного качества существовали пояса, и они имели разное предназ­начение. Одним из поясов, например, был кожаный пояс. Этот кожаный пояс носил пророк Илия и еще пророк Иоанн Креститель, предтеча Господа Иисуса Христа. Одевался он в одежду из верблюжьего волоса, а на чреслах своих имел пояс кожаный. Эти люди были пророками. И если говорить о служении пророка, то я бы его обозначил просто кожаным поясом. Кожаный пояс – это служение пророка. Есть и льняной пояс.

Священники облекались в одежды, специально приготовленные Веселеилом и другими мужами, и при этом был льняной пояс для священников, для первосвященников. Это священническая роль, это роль служителей. Есть еще и золотой пояс, мы встречаем в Священном Писании, на острове Патмос, воскресшего, прославленного Господа Иисуса Христа, и идет описание: «И, посреди семи светильников, подобного Сыну Человеческому, облеченного в подир и по персям опоясанного золотым поясом» (Откр. 1:13). Это тоже особое предназначение Божиего Сына, признак царственного величия. Значит, есть ряд поясов, которые предлагает Господь для детей Своих, на выбор.

Пророк Исаия говорит о том, что вместо пояса будет веревка – это тоже препоясание. Но это препоясание отступника, пленника, раба. На это мы не претендуем. Мы не хотели бы, наверно, препоясать чресла ума своего веревкой. Простолюдин, возможно, или еще кто-либо препоясывались веревкой. Возможно, пастухи препоясыва­лись веревкой, не могу сказать вам точно, но что-то должно быть в наших умах, какое-то препоясание. И я как-то предлагал нашим братьям, сестрам выбрать себе пояс, но при этом в выборе не спешить, потому что каждый пояс будет обязывать к тому или иному служению или проявлению. И я уверен, если бы на этом столе сейчас были бы некоторые пояса, как ремни мы иногда выбираем в ма­газине, смотрим: кожа ли, или кожезаменитель, или кле­енчатые какие-то, с какой пряжкой и так далее, то чело­век выбирает, и он бы выбрал для себя что-то.

И будет вместо благовония зловоние, и вместо пояса будет веревка, и вместо за­витых волос – плешь, и вместо широкой епанчи – узкое вретище, вместо красо­ты – клеймо. Ис. 3:23

Когда я обратился к Господу и читал об Апостоле Павле, то мне захотелось, ну, если не быть Павлом, то быть как Павел. Мне очень нравился и нравится порт­рет Апостола Павла и мне хочеться ему подражать.

Сколько я читал о нем, мне хотелось быть похожим на него. И у Павла тоже был пояс. Я не знаю, какого качества был этот пояс, думаю, не золотой, наверно, не льняной – не знаю. Но когда он был в доме Филиппа благовестника, то в этот дом пришел пророк Агав, «взял пояс Павлов и, связав себе руки и ноги, сказал: так говорит Дух Святый: мужа, чей этот пояс, так свяжут в Иерусалиме Иудеи и предадут в руки язычников» (Деян. 21:11). Это апостольский пояс. И можно было бы положить его тоже на этот стол и предложить:«Желаешь ли ты апостольский пояс?» Сестры бы наверно сказали: «Это для братьев пояса». Но может быть некоторые братья избрали бы этот апостольский пояс для себя. Но я хочу сказать, что апостольский пояс не очень легок, он тяжелый, он обременяет. Это истина, которую мы достигаем, это та ступень, на которую мы восходим, но эта ступень обязывает нас. Обязывает жить по Слову Божию, поступать так, как поступали Апостолы.

И наблюдая жизнь Апостола мы видим, что это очень суровая жизнь, это тяжелая жизнь, нелегкая жизнь. Кто-то считает, что быть Апостолом – это значит исцелять больных, воскрешать мертвых. Да, Павел делал это. Но быть Апостолом, носить апостольский пояс, это значит быть в тюрьме не один раз, это значит быть побитым камнями и палками, и не один раз, это значит быть во глубине морской день и ночь и прочее. То есть, каждый пояс, он подразумевает какие-то действия, какое-то состояние души, духа и тела.

А если сказать о кожаном ремне, ремне пророка, то многие из нас хотели бы быть пророками. Но давайте остановимся хотя бы на портрете Иоанна Крестителя, таких портретов в Писании много. Портрет или образ Иоанна Крестителя: вы знаете, что он одевался в одежду из верблюжьего волоса, ел акриды и дикий мед, а на чреслах его был кожаный пояс. Но жизнь его была короткой. Он прожил тридцать с чем-то лет, короткая жизнь.

И смерть его была мученической, мы очень легко го­ворим о смерти Иоанна Крестителя. Мы часто гово­рим о служении пророка, то есть мы видим лишь одну сторону, не хотим даже смотреть на другую. Мы не хотим заглянуть в темницу, где Иоанн томится. И дочь Иродиады пляшет перед Иродом, она угождает ему, и он клянется ей и говорит, что даже до полуцарства будет тебе. Она подходит к матери и говорит: «Что просить?»

А та отвечает: «Голову Иоанна Крестителя». И Ирод посылает воинов, воин пришел в темницу (очень кратко написано) и обезглавил Иоанна. И на блюде приносит голову девице, девица приносит матери и так далее. Это служение пророка, это пояс пророка.

Иоанн же носил одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих и ел акриды и дикий мед. Мр. 1:6

Пояс священника, я не смогу, конечно, все это рассказать, пусть Бог благословит, даст такое доброе разу­мение,- это то, чем должны быть препоясаны чресла ума нашего. Это наше желание, наше стремление, это наши молитвы. Павел писал: «Кто епископства желает, доброго дела желает» (1 Тим. 3:1). Но там есть некоторая характеристика, да и жизнь самого епископа. В то время быть епископом означало подвергнуть себя риску, под­вернуть себя опасности, подвергнуть себя тюремному заключению, а может быть и смерти. Мы мечтаем, мы думаем быть тем или иным. Я не хочу остудить нашей ревности и пыла, но я только хочу обратить внимание, что нас ожидает какая-то ответственность, что Бог будет спрашивать. И читая о священниках в Писании, мы встре­тим, что и их доля не была легкой. Когда они исполняли службы, когда они угождали Господу, бывало так, что люди и истребляли их, и поражали. Например, город Новма, там было 85 священников, носящих льняные одежды и этот льняной пояс. И Доик Идумеянин, увидев там Давида, доложил Саулу и, пошел и поразил этих священников (1 Цар. 21:22). Быть священником – это очень ответственно. Не все могут быть священниками, как и в Израиле не все были священниками. Кто-то был первосвященником, кто-то священником, кто-то левитом, а кто-то был просто из другого колена, но принадлежал к Израилю, это было нормально. Но в соответствии с положением Бог будет спрашивать, и Он будет взыскивать, как написано: «От всякого, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут» (Лк 12:48). И если заглянуть в историю, даже недалекую историю, то в тюрьмы и лагеря забирали в основном не рядовых братьев и сестер, а пресвитеров, дьяконов, епископов, проро­ков, руководителей, то есть управляющих, увлекающих за собой. Это те, которые имеют в чреслах ума своего такое понимание, призвание служить Господу.

Золотой пояс. Иоанн увидел Иисуса Христа, на чреслах Которого был золотой пояс – это царственное величие.

Я не встретил в Писании, может, я просмотрел, не помню, не знаю, носили ли золотые пояса цари. Может быть, потому что по своему достатку им ничего ни стоило сделать не кожаный пояс, не льняной, но иметь на чресла своих золотой пояс. Ну конечно, это царственное звание. Апостолы были одеты в простые одежды, простая обувь у них была. Христос сказал: «Не берите меди в поясы ваши» (Мф. 10:9). Носить золотой пояс – это высокое призвание. Но до того, как Иисус Христос был обле­чен в эти царские одежды с золотым поясом, с Него сняли одежды. Он был избит, изранен, и Он был распят на Голгофском кресте.

Ибо кто больше: возлежащий или служа­щий? не возлежащий ли? А Я посреди вас, как служащий. Лк. 22:27

Но все-таки, главная моя мысль заключается еще в одном поясе. Этот пояс подойдет всем: и пастырю, и епископу, и диакону, и пророку, старице и молодой сестре. Хочу прочитать об одном поясе, недавно Бог указал мне этот пояс. И из всех поясов я хочу избрать этот пояс. Я был бы счастлив, если бы на моих чреслах всегда был этот пояс. Может быть, и вам понравится этот пояс, не всем он нравится, не все хотят носить этот пояс. Многие хотят носить кожаный пояс и быть пророком, хотят носить пояс льняной – быть священником, это хорошо. Но есть еще один пояс, он однажды оказался на чреслах Иисуса Христа. Я читаю Евангелие от Иоанна 13 главу: «Перед празд­ником Пасхи Иисус, зная, что пришел час Его перейти от мира сего к Отцу, явил делом, что, возлюбив Своих сущих в мире, до конца возлюбил их. И во время вечери, когда диавол уже вложил в сердце Иуде Симонову Искариоту предать Его, Иисус, зная, что Отец все отдал в руки Его, и что Он от Бога исшел и к Богу отходит, встал с вечери, снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался. Потом влил воды в умывальницу и начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем, которым был препоясан» (Иоан. 13:1-5).

Может быть, кому-то понравится это препоясание, этот пояс. Он мне очень понравился, когда Господь недавно открыл мне глаза и проговорил к моему сердцу: «Смотри, среди золотых, льняных и кожаных есть еще нечто, и Я хочу, чтобы ты это возлюбил». Иисус Христос сказал: «Ибо и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мр. 10:45). И Иисус Христос – Царь царей, Господь господствующих, Он встает с вечери, снимает с себя верхнюю одежду, наверно, был какой-то пояс у Иисуса Христа, не знаю, какого качества, но Он препоясывается полотенцем.

Больший из вас да будет вам слуга: ибо, кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится. Мф. 23:11-12

И сегодня мы останавливаемся на этом слове – полотенце. И когда мы выйдем из этого собрания и если у нас в памяти не останется золотой или льняной, но останет­ся хотя бы один пояс, вот этот – полотенце, я был бы очень рад. И когда мы выйдем и будем думать об этом полотенце: «Господи, дай мне это полотенце». Полотен­це дома у всех есть? И всякий раз, когда вы будете умы­вать руки, вспоминайте это слово, слово – полотенце,

слово истины. Потому что в этом полотенце для нас сокрыта тайна, глубина, величайшая истина в том, что, имея полотенце в чреслах ума своего, не на поясе, я сегодня не об этом говорю, но когда в нашем уме будет полотенце, означающее рабство или служение, как у рабов, которые служили своим господам, то мы будем иметь благослове­ние. Как Христос сказал: «Кто из вас, имея раба пашущего или пасущего, по возвращении его с поля, скажет ему: пойди скорее, садись за стол? Напротив, не скажет ли ему: приготовь мне поужинать и, подпоясавшись, служи мне, пока буду есть и пить, и потом ешь и пей сам?» (Лк. 17:7-8).

Служение рабов заключалось в угождении господину своему. И если мы говорим о поясе Павловом, то я знаю точно, что на чреслах Павла было полотенце в течение всего его служения, потому что он писал в своих посланиях: «Павел, Апостол, раб Иисуса Христа». Слава Богу! Петр вторит этим словам, он говорит: «Симон Петр, раб и Апостол Иисуса Христа» (2 Петр. 1:1). Люди, которые были на последней вечере с Иисусом Христом, они уразуме­ли величайшую истину, что высота заключается не в том, что ты подставляешь свои ноги и тебе их кто-то умывает, а тогда, когда ты склоняешься к ногам ближнего своего и омываешь их. Может быть не только ноги, но всего больного человека, не только ноги, но и обувь человека, не только обувь, а моешь пол и посуду у ближнего своего. Когда ты служишь ближнему своему, когда ты хочешь, чтоб он был господином в твоих глазах, а ты в своих глазах просто раб, это великое счастье, потому что в этом есть смысл нашего служения. И если мы хотим получить благодать от Господа, то мы не захотим быть господами, чтобы нам служили, а будем искать возможности послу­жить нашим ближним, и Бог нас обильно благословит.

А в большом доме есть сосуды не только золотые и серебряные, но и деревянные и глиняные; и одни в почетном, а другие в низком употреблении. 2 Тим. 2:20

Недавно, собираясь с мальчиками, как вы знаете, мы проводим курсы с детьми от 7 до 12 лет, я предложил тему о сосудах. Первое, мы стали разбирать материалы, из которых делаются сосуды. И мальчики стали говорить: золото, серебро, глина и ряд других. Потом мы стали говорить о формах, какие формы бывают, и кто-то стал говорить: кувшин, ваза, чаша и т. д. Порассуждали. И потом я задал им вопрос: «Из какого материала вы хотели бы быть?» Ну, кто из глины, кто из золота. «А каким сосудом вы хотели бы быть?» Кто вазой, кто чашей и т.д. Недавно, когда я читал Евангелие от Иоанна, я подумал еще об одном сосуде. А хотели бы мы быть тазом? Может быть, кувшином, графином, чашей или каким-то другим сосудом, но вот есть еще один сосуд: умывальница, теперь мы говорим о тазе. Наверное, это великое счастье – быть тазом, когда в тебе омывается чья-то нечистота! Когда в тебе или через тебя, посредством тебя Бог может омыть чьи-то ноги, запачканные в пыли этого мира, этой земли, это великое счастье.

В Кане Галилейской были шесть каменных водоносов, по случаю очищения Иудейского. И туда влили воду, и потом претворилась вода в вино, это тоже были сосуды. А вот в этом сосуде – умывальнике (хотя в Ветхом Завете находим и тазы) – разделывались туши животных. Мы знаем, что животных не бросали с копытами и рогами, со всеми нечистотами туда на огонь, нет! Левиты долж­ны были разделывать эти туши, такая анатомия там была, ведь куда-то и кишки надо было сбрасывать. Были и хорошие части, вымытые, которые брали на жертвен­ник, а вот эти части, видимо, клали в тазы. Я еще не знаю и рассуждать об этом не могу. На этот «таз» я согласиться не могу, кишки там и все такое, ноги еще ладно. Но были святые, которые были готовы выслушать всякую грязь. Думаю, что были те, которые могли понести бремя ближнего, нечистоту ближнего. Это не значит, что они осквернялись, нет, но это значит, что они помогали очищать­ся, они помогали человеку спасаться. Пусть Господь нас обильно благословит.

Христос сказал: «Да будут чресла ваши препоясаны и светильники горящи» (Лк. 12:35). Мы как дети Божии нуждаемся в препоясании. Христос сказал: «Се иду как тать: блажен бодрствующий и хранящий одежду свою, чтобы не ходить ему нагим и чтобы не увидели срамоты его» (Откр. 16:15). Это тогда, когда пояс препоясывает чресла, чресла ума твоего. И наша нагота заключается в том, когда предоставляется возможность послужить ближнему, а мы не служим ему. Мы проходим мимо, подобно священнику. Вы помните, он шел в Иерусалим и увидел человека, попавшегося разбойникам. Посмотрел на него и пошел мимо. Было ли полотенце на чреслах его, как вы думаете? Следом за ним шел левит. Нашед на этого раненого, посмотрел и тоже пошел мимо. Я думаю, на его чреслах не было полотенца и в глазах Божиих он оказался нагим. Чресла его ума не были препоя­саны истиной, которая говорит: возлюби ближнего, как себя самого. В этом полотенце мы можем увидеть некую заповедь, заповедь любви. Христос сказал: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга» (Иоан. 13:34). Это новая заповедь, заповедь древняя была: «Люби ближ­него твоего, как самого себя» (Лев. 19:18). А новая за­поведь заключается в том, чтобы любить друг друга так, как Христос возлюбил нас. Это новая заповедь. И когда шел Самарянин, и мы понимаем, что это прооб­раз или пример Господа нашего Иисуса Христа, он уви­дел этого раненого: запекшаяся кровь, волосы слипши­еся, знаете, израненный человек лежит, как кусок мяса. Но Самарянин остановился, взял свои сосуды с вином и елеем, он взял перевязочные материалы и нежно стал обливать раны. Он стал служить этому человеку, попавше­муся разбойникам, и потом, вы знаете, он посадил его на своего осла, привез в гостиницу, заплатил два динария и сказал хозяину гостиницы: позаботься о нем, а я, когда возвращусь, дам тебе больше, если что издержишь на него. Кто, как вы думаете, оказался ближним? И говорят: тот, кто оказал ему милость.

Уврачую отпадение их, возлюблю их по благоволению; ибо гнев Мой отвратился от них. Я буду росою для Израиля; он рас­цветет, как лилия, и пустит корни свои, как Ливан. Ос. 14:5-6

Полотенце – это милость, полотенце – это прощение, полотенце – это служение. Иисус Христос накануне Своих страданий встает с вечери, снимает с Себя верхнюю одежду, препоясывается полотенцем, Он служит, и Его служе­ние продолжается до такой степени, что Он восходит на Голгофу. Уже не полотенце и не одежды: Он, израненный, висит на кресте. Он спасает там род человеческий. И если бы мы стали рассуждать о поясах, которые лежали бы здесь (у нас уже несколько появилось), и я хотел бы уже в заключение задать вопрос: а изберем ли мы полотенце?

Я хочу сказать, братья и сестры, нам нужно это полотенце. Полотенце, когда к нам приходят гости, я очень благода­рен Господу за ваше гостеприимство, нелицемерно я хочу сказать это. Я вижу, что вы препоясаны полотенцем. Не так ли, братья мои, сестры, вы получали здесь полотенца? Получали, когда руки надо было вытирать. А когда нам покушать на дорогу делать надо, это ли не полотенце, когда принимают в свои дома? Слава Богу! И я очень благо­дарен, что ваши братья, ваши служители, ваш пресвитер препоясаны полотенцем. Слава Богу, пусть Бог благосло­вит. Это величайшее счастье – не тогда, когда мне служат, а когда я служу, когда я могу сделать что-то доброе по примеру Иисуса Христа. В какой бы форме ни следовало бы сделать добро, я всегда препоясан.

Но бывают моменты, мы становимся «старослужащими», немножко полотенце приспускаем, куда-то его уби­раем и подставляем свои ноги, ищем: кто у нас тут препоясан? Вот, я знаю одного брата, знаю, он препоясан. Мне детали надо для автомобиля, знаю, он готов помочь. Я ему звонил ночью, днем и утром, и он так хорошо отзывает­ся, говоря: «Поеду, посмотрю детали для твоей машины». Вы, друзья, убедились в этом, что он препоясан? Слава Богу! Я не хочу говорить проповедь для умершего, потому что, когда умерший, про него можно все рассказать, но когда человек живой, его надо поберечь, чтобы он не умер. Здесь многие братья и сестры препоясаны полотенцем. Это большое счастье. У нас в церкви тоже есть братья, они как воины. Когда бы я ни позвонил, говоря: «Брат, нужна машина, надо встретить». – «Еду». Препоясывается полотенцем и едет «ноги мыть». Другому позвонишь, он отве­чает: «Сейчас», ищет, ищет это полотенце, не найти никак. Ну, ладно, думаю, к другому надо обратиться. Я уверен, что у вас много полотенец в доме, у нас тоже много: бархатные, махровые, всякие.

Сестры, братья, принимайте полотенца от Господа! Молитесь, и в этой молитве мы говорим: «Господи, много полотенец в доме, но, бывает, берегу». Брат просит: «Дай, сестрица, мне руки вытереть», а она смотрит на полотен­ца и думает: какое дать? Дай самое лучшее!

Помолитесь, чтобы у нас в доме было такое полотенце, которым могли бы всех обтереть, всех умыть, как Иисус Христос. Он склонился к ногам Иуды и омывал ноги Своему предателю, это великая степень любви. Знал ли Он его, что это предатель? Мы, бывает, не знаем, да не умываем, а если бы знали, то вообще бы выгнали, сказали: «Брат, да что это у тебя ботинки такие грязные, а ноги-то у тебя, а носки-то!» Вы ведь знаете, как все это может произойти. Но Иисус Христос склонился к ногам Иуды и омыл его ноги. И если мы будем молиться и просить: «Господи, если Ты усмотришь дать мне кожаный ремень пророка, я согласен. Если священнические дашь мне пояса, я согласен. Золотым облечешь, слава Богу! Но это не для всех, это служение в Церкви Господа Иисуса Христа. Но полотенце для всех, дай мне полотенце! И дай мне широкое полотенце, не как носовой платочек, но такое, чтобы омыть самого грязного, самого забытого, самого малого. Я хочу это полотенце». Пусть Господь наделит нас такой мыслью, служить ближнему. Слава Богу! Давайте мы об этом помолимся.

брат Яша

---