Мы не от мира
Часть 2
Мне хотелось бы говорить о том, что должно нас отличать: в первую очередь – это наши мысли. Мы должны мыслить по-другому, по-иному, не так как мыслит этот мир. Мир мыслит о земном: «Их конец – погибель, их бог – чрево, и слава их – в сраме: они мыслят о земном» (Фил. 3:19). Если христианин мыслит так, как мыслит этот мир: он думает о земном, о плотском, о греховном, то он подобный человек, он не отличается ничем. Да, как мы понимаем жизнь, что мысли обязательно хотят выразить себя. Мы знаем, что от мыслей происходит направление нашего движения. Пришла мысль, и мы, оценив ее, делаем какой-то поступок, или говорим слово, или ставим свою ногу на одну сторону, или на другую, но от мыслей очень много зависит.
Апостол Павел пишет: «О горнем помышляйте, а не о земном» (Кол. 3:2). Вы иные люди, у вас иной дух, и мысли должны быть иные, иные взгляды, иные чувства. К этому мы стремимся и просим, чтобы Бог дал нам эту благодать. Помыслите о горнем, и что? Тогда у нас и слова будут горние, то есть небесные. Наша речь будет чистая, там не будет гнилых слов, скверных слов, нечистых слов, наша речь будет иная.
Когда я служил в армии, то при мне солдаты не решались сквернословить. Начальник – капитан, он бросал всегда сигарету, не мог курить и не сквернословил при мне. Вспоминаю, как однажды я стоял в строю, у нас был один прапорщик, и он всегда сквернословил. Когда он встречался со мной взглядом, то замолкал, и потом в канцелярии мы с ним беседовали. Я был тогда помоложе, это было лет двадцать пять назад, я даже его стыдил, и говорил: «Товарищ прапорщик, а разве прилично вам перед солдатами говорить такие слова? Он сказал: «Ты знаешь, Яша, я постараюсь, я не буду». И вот однажды было построение, прапорщик строил роту, человек сто двадцать, и все шумят, кричат. Я смотрел на него, прямо ему в глаза смотрел, он замечал мой взгляд. Потом, когда он кипятился и ставил всех на свои места, он взглянул на меня последний раз, глаза его сверкнули каким-то светом таким земным, из преисподней, и он махнул рукой, выругался и стал поступать так, как он мог поступать. Нет духа, нет силы.
Я так понимаю, братья и сестры, что когда христианин появляется, то окружающие люди его, то ли они в армии, то ли в тюрьме, или на работе: они начинают чувствовать, что этот человек особенный. Они должны почувствовать. Если нас не чувствуют, как одна сестра сказала, это было во времена гонений, начало семидесятых, она подняла руку и говорит: «Я хочу Бога поблагодарить за то, что я двадцать лет работаю на заводе, и никто не знает, что я верующая. Слава Богу». Она свое имела ввиду, что ее не гонят с работы, не увольняют, премии не лишают. Но мне тогда, как молодому христианину, было как-то не по себе. Как это понять, что слава Богу, что никто не знает, что я верующая? Да какой же свет в тебе, какой же дух в тебе, если никто даже не догадывается, что ты верующий человек.
Есть и другая крайность, когда человек приходит и сразу говорит: «А я верующий». Не надо говорить, что ты верующий, надо жить как верующий, надо поступать по слову Господнему, как иные люди. О пророке Елисее было сказано: «И сказала она мужу своему: вот, я знаю, что человек Божий, который проходит мимо нас постоянно, святой» (4 Цар. 4:9). Он приходил, ел хлеб, и видели, что он святой, какой-то особенный человек. Я нуждаюсь в этом духе, я хочу быть иным человеком. Я хочу мыслить по-иному, я хочу говорить по-иному, и делать не так, как делает этот мир.
Читая Деяние Апостолов, мы находим один момент: я хотел бы прочитать его и под другим углом взглянуть на это слово, и вспомнить об Апостолах и о других учениках. «При наступлении дня Пятидесятницы все они были единодушно вместе. И внезапно сделался шум с неба, как-бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились; И явились им разделяющиеся языки, как-бы огненные, и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святого и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещавать» (Деян. 2:1–4). Слава Богу!
Мы понимаем, о чем здесь говорится – это была иная речь, это были иные языки, это были языки, которые для самих молящихся были непонятны, но там были представители других народов, они понимали то, что говорят ученики Господни. Это было ясно и понятно, но здесь стоит слово: иные языки. Нам нужны иные языки, нам нужны иные мысли, нам нужны иные слова, не такие, как есть у мира. Знаете, когда мир встречает какое-то горе, он говорит: «Не плачь, успокойся». О таких утешителей Иов сказал: «Жалкие утешители все вы!» (Иов16:2). Что вы говорите: «Не плачь!», а дальше что? Нам нужны другие слова, иные слова, не такие, как есть у мира.
Иисус Христос подходит к городу Наину, и как раз в это время выносят юношу: «Когда же Он приблизился к городским воротам, тут выносили умершего, единственного сына у матери, а она была вдова; и много народа шло с нею из города. Увидев ее, Господь сжалился над нею и сказал ей: не плачь. И подошед прикоснулся к одру; несшие остановились; и Он сказал: юноша! тебе говорю, встань! Мертвый поднявшись сел и стал говорить; и отдал его Иисус матери его» (Лук. 7:12–15). Конечно, это была радость для матери, это был восторг для окружающих, мы понимаем, а почему так произошло? Он был иным человеком, Он был не похожим на остальных, и слово-то Его было со властью. Его слово воплощалось, Он говорил: «Хочу, очистись!» И прокаженный исцелялся. Вартимею говорит: «Прозри!», и тот прозревает. Вся жизнь Иисуса Христа была иной.
Я понимаю так, что если бы Иисус в наше время был в нашем городе, вот так, как Он был в Палестине, в Иерусалиме, в Вифлиеме, Назарете, то где бы мы искали Его? Где бы Он ходил, в какие места бы Он заглядывал, чем занимался? Он был иным и хочет, чтобы и мы были иными, чтобы наша речь была иной.
Я говорил о Петре, он был тоже из Галилеи, оттуда, откуда был Иисус Христос. Ну как есть разные наречия, например, Вологодское, или еще какое-нибудь, есть своя речь. Галилеяне тоже отличались своим наречием, и как раз Иисус и Петр были из одной местности, и когда Петр грелся у костра, то служанка подошла и сказала: «И ты был с Иисусом Галилеянином. Но он отрекся пред всеми, сказав: не знаю, что ты говоришь» (Мф. 26:69–70). А другой сказал: «Точно ты из них; ибо ты Галилеянин, и наречие твое сходно» (Марк. 14:70). Петр говорил так, как Иисус Христос. Слава Богу! Он говорил, как Иисус Христос. О, как бы я хотел говорить так, как Иисус Христос. Он голоса Своего не возвысит, на улице не услышишь голоса Его, Он не возопиет. У Него крика-то не было. Он не говорил как-то дерзко, колко, Он не ранил сердца. Он говорил нежно, с любовью, говорил и строго, и обличал. Как мы говорим? Так как Иисус Христос? О, наша речь не похожа.
Мы учимся, чтобы наша речь отличалась от окружающих нас людей. Но не надо впадать в крайности. Я как-то рассказывал о группе из Вильнюса, они впали в некоторое обольщение, они хотели говорить только как в Писании, чтобы не по-мирски говорить, а только по Божественному. Вот стоят вдвоем, брат и сестра, подходит такси, брат поднимает руку и говорит: «Что дщерь, поедем на сей колеснице». Ну нас люди тоже не поймут, если мы придем на работу и скажем: «Ну что, дщерь». Нужна мудрость, не надо нам говорить колесницы, есть такси. Но есть понятия гнилых слов, скверных слов, нечистых слов. Когда христианин рассказывает анекдоты, какие-то шутки, какую-то пустоту, то это не отличает его от мира, потому что есть такие юмористы, они просто духом таким юмористическим наполнены – это иной дух, не Божий дух. Большая аудитория радиослушателей, телезрителей тысячами, может быть, миллионами смеются над такими шутами и шутками. Если мы так поступаем, то мы не отличаемся от мира.
Чем еще можно отличаться? Нашей внешностью, нашими прическами, нашей одеждой мы тоже можем отличаться и быть не похожими на этот мир. Как важно нам, братья и сестры, иметь иной дух, который будет вести нас. Поведет в парикмахерскую, поведет в магазин. Сегодня говорят трудно подобрать для нас одежду, то надписи, то вырезы, то еще что-нибудь. Братья и сестры, когда будет в нас иной дух, то этот дух не даст нам покоя, этот дух не поведет нас на пляж, не поведет. Нет, он будет стыдить нас, и нам будет стыдно появиться там в обнаженном виде. Кто-то скажет, что он не обнаженный, не так как Ева была или Адам, но и такие уже есть пляжи, где люди не стыдятся. И христиане туда попадают тоже, к сожалению, и там им уже не приходится говорить на христианском языке. Там им надо уже и терминологию менять и внешний вид менять и становиться как этот мир. Как говорят, что с волками жить – по волчьи выть.
Брат Юра из Саратова написал мне письмо, он был здесь у нас, музыкант профессиональный, он написал, что у него на работе заставляли покупать газеты, а он отказался. Начальство было очень ожесточено против него, и они сказали: «Знаешь, с волками жить, по волчьи выть», а он сказал: «А я не волк, я овечка Божия». Слава Богу! Бог защитил его и оградил его. «Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков» (Мф. 10:16). Вы не волки, вы иные люди, у вас мысли иные, слова иные, одежда иная, дела иные, у вас все иное должно быть. Слава Богу! Но опять, не надо в крайность впадать: дщерь, колесницы, не надо темное что-то надевать, или белое братство устраивать. Я понимаю так, что в священном писании оставлены для нас какие-то ограничения, рамки, чтобы поступать достойно Бога.
Я хотел бы прочитать из слова Божиего: «Также и вы, жены, повинуйтесь своим мужьям, чтобы те из них, которые не покоряются слову, житием жен своих без слова приобретаемы были, когда увидят ваше чистое, богобоязненное житие. Да будет украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Богом. Так некогда и святые жены, уповавшие на Бога, украшали себя, повинуясь своим мужьям: Так Сарра повиновалась Аврааму, называя его господином; вы – дети ее, если делаете добро и не смущаетесь ни от какого страха. Также и вы, мужья, обращайтесь благоразумно с женами, как с немощнейшим сосудом, оказывая им честь, как сонаследницам благодатной жизни, дабы не было вам препятствия в молитвах» (1 Петр. 3:1–7).
Сара называла Авраама господином, хотя прямо мы читаем, чтобы она сказала, обращаясь к Аврааму: «Господин мой», нет, но она сказала: «Когда господин мой». Она признала его господство. Это иной дух, сестры, когда мы признаем господство, мы признаем власть, мы признаем и повинуемся, – это иной дух, не бунтарский. Это не тогда, когда мы возмущаемся, но когда мы смиряем своем сердце. Дай Господь нам говорить на иных языках, дай нам, Господь, иную одежду, иные поступки, так чтобы то, что Бог замыслил в Своем плане, мы могли осуществить.
За нами наблюдает небо, Бог; за нами наблюдает сатана, за нами наблюдают люди. Когда сатана пришел и предстал пред Богом среди сынов Божиих: «И сказал Господь сатане: откуда ты пришел? И отвечал сатана Господу, и сказал: я ходил по земле, и обошел ее» (Иов. 1:7). Наверно, сатана видел каждого: в баре, в ресторане, на пляже, в собрании, он видит каждого. Бог говорит: «Обратил ли ты внимание на раба Моего Иова?» «Обратил ли ты внимание на рабу Мою? На рабов моих?» И что? «Да, я обратил внимание». И чем Бог может похвалиться? Что Бог может сказать за нас? Сатана может нас унижать, не просто клеветать, но, застигая нас в каком-то недолжном состоянии, во грехе даже, он может сказать: «Посмотри, на раба Своего. На рабу Свою посмотри». Конечно, Господу будет очень горько, очень неприятно, тогда как церковь Его должна быть иной, не такой как этот мир.
Пусть Бог нас благословит, братья и сестры, извлечь урок для себя: быть похожими на нашего Господа и подражать святым Его. Мы об этом будем молиться, просить у Господа, чтобы Он дал нам иного духа, дал нам Божиего духа для выполнения Божиих планов. Помолимся.
Брат Яша